Вышибают обстоятельства, падает сам.
Шри Ауробиндо, получив блестящее образование в Англии, был готов к карьере, но вернувшись в Индию и испытав всю колониальную униженность своей родины, обратился за духовной помощью к йоге для политической борьбы. У себя на родине он испытывал всю свою маргинальность, спасаясь от которой достиг вершин созданной им «интегральной йоги». Чего еще не было в традиционной йоге у индусов. Движение вверх для движения вниз, а не для отрыва в возвышенном от низменного. Ему нужно было справиться со своей маргинальностью, из которой его же вытесняла, выдавливала его европейская образованность, светская воспитанность. Куда? Не обратно же в метрополию, только вверх он мог быть вытолкнут. Вот так видимо и срабатывает всегда механизм посю-потустороннего мира, где человек должен быть не только размазан, растерт, но и окончательно обращен в точечное «ничто», ненужное никому. Чтобы вскружив ему голову волчкообразно подбросить вверх в «космический» расход.
Человек узнает об этом после того как выброс совершился. И как уже вселенское существо его «тянет» назад, вниз. Впервые от узнает о себе как о человеке в мире ином. Намеки чего-то такого снились правда, там на земле. Потому человек и (начинается) открывается впервые для себя, во вселенском состоянии. И не от мира сего он приходит сюда и с него начинается отсчет времени. А посему каждая эпоха, это новый перерасчет времени, в его темпоральности, ускорении-замедлении. В разнице, деклинации между человеческим и общественным. Для человечества время ускоряется, расходуясь на пространство, для человека замедляется, все больше освобождаясь от пространства. Или, что то же, цивилизованно сокращается, культурно становится размернее. Своевременнее, осмысленнее, т.е. расширяется!
В своем истечении время меняется во временах. Его душевно-духовное русло не только расширяется в самостоянии человека через человечество, но и становится глубже в низовьях впадения и выше в верховьях истоков.
Шри Ауробиндо «интегральную йогу» не закончил, но проделал достойный поклонения путь «оттуда-сюда», что еще никому так не удавалось, по-этому я и уделил по мере возможностей ему внимание.
2. Нейтральность самостояния и боковой мир
К Ж. Бодрийяру: «Коль скоро мир движется к бредовому положению вещей, и мы должны смещаться к бредовой точке зрения».
Эклектика — смешение всего в одну кучу и есть постмодернизм. Но для него в самой реальности все смешалось до «трансполитики», «трансэкономики», «трансэстетики», «транссексуальности»… А потому и пишется в трансе. Но при этом объекты не поддаются познанию, они перестали познаваться и освободились от субъектного отношения к ним. И заставляют внимать себя. Странно…
Вещи начали вещать через зло против зла. «Проклятая сторона вещей» и начала утверждать себя, заявлять о себе.
Не «обыденность» ли это, что у тебя (=меня) приоткрылась? (см. выше).
Но во всяком случае «время», которое никак не достигается теоретически, но вероятно должно постигаться в поклонении ему. А потому и склонения к «снам-словам», которые нужно слушать (см. выше).
Все кончилось в определенности (конкретности) в мире и он теперь даже не в кругу, а в мареве неопределенностей. «Отчуждения уже нет», а потому и человек «пропадает». Да и с небес ничего не открывается, человечество «размазано» или «размазывается» в омассовлении. А «Мы» — что же при этом? — оно востребовано алармически, видимо!
Но все-таки в том, что всему пришел конец представляется, что в мире все завершилось в пространстве. Современный мир это оконеченное пространство, за которым ожидает своего открытия время. Иначе всему конец. Мир завершен, но не совершен, ему все больше не хватает еще, как и всегда между прочим, именно времени. Но если ему (времени) надобно найти язык, то все что ни приходит в голову — это миф, но как осознаваемый «бред». Не так ли? Язык не интертекстуальный, даже не текстуальный, а нездешний, неземной!
«Искусство», что-ли?!. Так оно всегда было? Подчинение всего ему? Не тщетно ли сие?!
Но то, что мир стал пространством, ухватывается фактически в том, что про-странство вобрало (заглотило) в себя мир как мир людей. Вместе со временем их жизней, вместе с историей, вместе с культурой, т.е. вместе с языками.
Но пространство установилось в мире за счет времени. И за это теперь надо отвечать обезличенностью, обездушенностью. «Отчуждение» (говорят?!) кончилось. Но теперь сами вещи уже отчуждают от себя человека в виде тела среди тел. Понимай: таящееся в них (заключенное) время отсылает от себя. Ничто не в человеке, а в вещах как «убитое» или, во всяком, случае, оставленное на запас, впрок время. Время остановленное и запускаемое, т.е. распоряжимое. Весь научно-технический прогресс на этом держится, на это нацелен: от механизмов до клонирования и далее до зомбирования и т.д. Конца и краю этому не видать в обозримый ныне период.