И даже, не следует ли поставить все точки над «и»? Нет никакого «и» между человеком и человеком. И душа в не Я, а в Мы, может латентном, пока нет духовных сверх-позывов?
Но вот ситуация: Я и Другой. Человек не во мне, а в Другом. По отношению к которому я абстрактно, а он конкретен. И это напрягается — постигается в рефлексивном отступлении Я в себя (см. мою книгу «Третий человек»). Но тем самым Другой как человек дистантен к я не топически, а в хроносе. И вероятным кажется, что рефлексия — отступ производится, происходит в хроносе к топосу, от души к телу? Но точнее, от духа человека как Другого вообще телесная топичность опосредствуется или даже снимается в отзыве души. Но так ли? Это скорее будет рефлексия рационального к чувственности в понимании, согласии, сочувствии и даже любви. И она имеет место (все-таки), в топическом (но расширенном) горизонте отношений Я — Другой как проявление интерактивности в континууме «субъект-субъект». Это, так сказать, нормальная, цивильная коммуникативность. Субстанциальная междусубъектность. И само время здесь посредственно, оно используется в пространстве отношений между индивидами. Хотя и Другой здесь не совсем другой в сущности человека. Это встречающийся другой, как «он-человек», как экземпляр Homo sapiens. А подлинное время как озарение свыше — это душевное волнение (возбуждение) под духовным отзывом (озарением). Оно серийно в тех сменяющихся состояниях, через которые порог телесности переступается («снимаясь») в духовном подъеме. Когда и постигается Другой всех (в том числе и свой) других.
Вот так время для человека властвует над пространством. Выбираясь из его плена и простираясь в нем. То есть, вдохновение это и есть состояние транса, прострации как странность духа в душевности с устранением телесности. Время длится в пространстве. То есть не в каком-то одном векторе. Оно скручивается с пространством, ломая, корежа обыденность и взметываясь куда-то ввысь (?!). Оно течет оттуда-сюда, чтобы человек оторвался (вырвался) отсюда-туда, «сошел с ума» в чувственном подъеме — отрыве. Это то самое душевно-духовное «торнадо», о чем я уже «воображал» (см. выше).
Время не может течь сюда-оттуда, чтобы при этом не испытывалось вдохновение подъема отсюда-туда. Дух не посещает душу, без того, чтобы душа не поднималась к нему. А может даже не предложила бы себя вместо него? Дух вынужденно уступает и идет навстречу перед дерзостью души, если она жертвует при этом собой (во имя спасения человека в религиозном уповании) ради иного мира.
Но может быть в рефлексии рационального к чувственному и с обнажением абстрактного Я перед преимущественным Другим и обретается, во всяком случае обозначается, в намеках, символах нейтральности самостояния человека в междусубъектной среде — именно душа? Познание не указывает на нее непосредственно, но если не жертвовать человеком, не прекращать поиски его смысла жизни и вообще того, в чем заключается истина, то тут обнаруживается «камень преткновения» в познании вообще для неободимого поворота — обращения к миру человека или (точнее будет) к человеку в мире сем (о чем мы постоянно печемся).
То есть междусубъектность изначально душевна и проблема человека в дополнительностности (к ней) из духа.
И душа во вдохновении и поднимается к духу, будучи к этому виртуально уже расположена в междусубъектности как справедливости и любви, как egalite, libernite, fraternite и т.д.
Но поднимается, именно развертываясь — не в эмпирической ситуации Я — Другой, а из всего человеческого многообразия, т.е. человеком в миру. Иначе Я может опростоволосится под духом. Что собственно и происходит с употреблением алкоголя, наркотиков, а теперь вон в интернет-зависимости. Хотя и без них обходится в тщеславии, честолюбии, своеволии и т.д.
… Но (и самой) междусубъектности нет (уже) во сне. В нем душа гуляет сама по себе… В кошмарах же она и встречается с самой собой в отчуждении и только с самой собой, в которой выворачиваются, изворачиваются неявные смутные другие. Междусубъектность может быть отчетливо представлена только наяву, в пространстве, а не во времени таким образом..?
… Но и диалектика в ее «рациональных зернах» может в снятом виде присутствовать в эклектике, чтобы в смешениях подняться над ней. Т.е она пригодна на инструментальное использование как подборка ключей-отмычек в осмыслении неравновесных систем, синергетически.
А в нашем случае, для установления душевно-духовного самостояния человека с истечением в нем времени.