Это собственно «телесная» уверенность «двуногого существа с круглой головой». Но даже аллегорически она не круглая, а тупая и к тому же с невидимыми растущими рогами.
Эти рога растут в тщеславии, честолюбии, властолюбии, поклонении мамонне, которые удовлетворяются достижениями, возвышениями к примерности для других теперь и здесь, но с прицелом навсегда! Как бы «пирамидально» утверждая, что он уже побывал в мире ином. Да собственно отрыв времени и предстает пространственно. Время улавливается, чтобы закрепить, закрепостить его. И что только не предпринимается для этого!
Так что, встречное времени «душевно-духовное возвышение» паллиативно, суррогатно, иллюзорно и как угодно еще осуществляется в этом же бренном мире. С самого дыхания начиная, в пищеварении, в прихотях настроений, капризах, вздорности и т.д. вплоть до вящей славы!
А что касается так называемого «линейного времени», то оно и есть непрерывное обращение — превращение времени в пространство. Так что Мы и подскакиваем во времени и протягиваемся в нем. Бываем телом в душе. Но преимущественно (чтобы ей пусто было?!) душой в теле!
Так что, проблема не в том, как возможно течение времени оттуда-сюда, а в том, как поддерживать и выдерживать его в душевно-духовном подъеме? Ведь человеческий век краток и все там окажемся без возвращения? Хотя и странно — зачем оно (время) тогда нужно? Чтобы опять все повторилось сначала, в суетном само-копошении?
… Справка. Ну хорошо, все это допустимо, А как быть в отношении себя, есть ли опыт встречи со временем? Личный духовный опыт, в котором уже было время в том смысле, в котором оно представлено в «вышеизложенных размышлениях»? И вообще возможен ли опыт о том, о чем говорится относительно времени? Чтобы «о» обернулось бы «в»? Вряд ли! К тому же, размышляется для сообщения, а в нем опыт если даже он и есть, должен быть препарирован, обобщен. Хотя с оговорками можно и сослаться на собственный опыт в конце-концов. Да, это уже и присутствует контекстуально в выражениях: «мне кажется», «я думаю» и т.д. Т.е. во вставках в изложении опыт, конечно, присутствует неким образом.
Но тут, ведь, речь идет о душевно-духовных «силках», в которых по «твоему» убеждению или соображениям о природе, смысле, значению времени и улавливается само время. А это уже не научный подход, да и не философский или вовсе художнический, и даже не подход, а исход?! А поэтому требуется вкус, в котором и устанавливается опыт об этом самом «времени»? Само то, что время требует душевно-духовной предрасположенности уже предполагает опыт личности?
И кстати, художественные вещи, которые оставляет после себя человек как их творец, не «перешибают» вечность, а впечатлевают ее во мгновениях ока, в гармониях образа?! И что же тогда, в конце-концов человечество должно обратиться в «сообщество художников» или «художничествующее человечество»?
Да, но «художественного опыта» не существует. «Предрасположнность» не наполняется опытом как удовлетворением или достижением. Художник «умирает» в своих произведениях, а не утверждается.
… Поэтому грядущее человечество — это не поголовное художничество, озабоченное лишь образами мира, а из мыслей (соображений) о времени испытывающая в чувственности мир вечности субъект-субстанция. Оно ожидаемо как философствующее! Т.е. как возвернувщееся из мудрости-знания-информации! Где опытом о времени из вечности предстанет вся писаная (если и не писаная тоже) история!
Поэтому возвращение отдельного человека невозможно и нет в этом надобности, как бы в этом мы ни тщились, но человечество (в Мы — имярек) возвращаемо! Мечта Н. Федорова о воскрешении предков.
… Но и у человека может теплиться надежда о возвращении… по человечеству?!
«Опыта встреча» со временем нет. Есть сон и творчество. Но это не аргументы в «пользу времени», а факты его посещения нас и вдохновения от него.
Да, но ведь и человек есть поворот-отворот («кукиш) судьбе?! Иначе-то он «несть человек»?! Да, в борьбе, даже без (полного) выпрямления его, он уже есть?! Не так ли? Вызов Сатурну? Без этого он как бы есть, но его нет! Да, но он и хочет не быть, чтобы быть! Т.е. он не есть, а потому и должен быть «из-вне-есть», быть в неестествовании, быть из того, что «он есть — в заблуждениях», не быть что он есть как из истины. Бытия из истины не бывает вообще.
Зова истины нет, она всегда уперта в себе, испытываются и влекут заблуждения. Поэтому и «покой нам лишь снится»?
… Почему мы (между прочим) из истины во дню удивляемся истине из заблуждений во сне? Не странно ли? Но может и наоборот: не во истину ли во сне дивимся, а не во истину (=заблуждению) наяву?!