69. В то же самое время персидский царь разрешил находившимся в его стране манихеям веровать, как они хотят. Маги персов были недовольны и, обсудив это с советниками, задумали лишить его власти и вместо него сделать царем его брата. Когда царь персов узнал об этом, он обезглавил своего брата, приближенных же и магов убил, а императору римлян написал послание о [заключении] перемирия на три месяца. Импратор римлян приказал магистру заключить перемирие на три месяца и обменяться с персами заложниками. Послам же, Стратигию и Руфину, приказал вернуться в Византий.
70. В то же время гунны-савиры, пройдя через Каспийские ворота, появились в римских пределах, грабя армянскую землю. Продвигаясь, они овладели [землей] до Евфратисии, Киликии Второй и Киристикона. Когда император римлян узнал об этом, он послал патрикия Руфина, приказав ему идти на восток и узнать, от [имени ли] персидского царя выступили они против римлян. Руфин отправился и, спросив об этом царя персов, узнал, что не по его желанию пришли эти гунны. [Император] написал военному магистру Дорофею, чтобы он выступил против гуннов. Когда гунны услышали об этом, они, взяв всю добычу, ушли тем же путем, по которому пришли. Преследуя их, стратилат Дорофей отобрал у них немало добычи.
71. В то же время в десятый индикт[1865] по вине злых демонов возник предлог для мятежа в Византии. Эпарх города Евдемон, взяв под стражу нарушителей порядка, принадлежавших к обеим партиям, и допросив различных лиц, узнал от них имена семи человек, виновных в убийствах. Четырех из них он присудил к отсечению головы, а троих приказал повесить. [Осужденных] провезли по всему городу и переправили [на другой берег Золотого Рога]. [Во время казни] сломалась виселица[1866], и двое из повешенных упали, причем один был [Р. 487] венет, а другой прасин. Стоявший вокруг народ, увидя случившееся, стал прославлять императора[1867]. Монахи, находившиеся вблизи [храма] св. Конона, услышав [это], вышли и увидели, что двое из повешенных лежат живые на земле. Отведя их к морю и посадив на судно, они переправили их в храм св. Лаврентия, где было безопасно[1868]. Эпарх города, узнав об этом, послал отряд солдат сторожить их там.
Через три дня проводились конные ристания, которые назывались идами. Идами же они называются потому, что всех, кто преуспел по службе, римский император угощал на пиру в своем дворце, жалуя каждому сан примикерия. Во время ристаний 13 января[1869] обе партии призвали императора быть милостивым. Они кричали до 22-го заезда, но не удостоились ответа. Когда же дьявол внушил им злую мысль, они стали кричать друг другу: «Человеколюбивым венетам и прасинам многая лета!», и, прекратив ристания, толпа вышла в дружном единодушии, взяв себе в качестве пароля слово «Ника» (побеждай) для того, чтобы не примешались к ним солдаты или экскувиты. И так она бушевала. Когда же наступил вечер, они пришли в преторий эпарха города, прося ответа относительно беглецов, находившихся в храме св. Лаврентия[1870]. Не получив ответа, они подожгли этот преторий. И сгорел преторий, дворец Халке вплоть до схол, Великая Церковь и общественный портик с колоннадой[1871]. А народ продолжал беспорядочно бушевать. Наступило утро, и император приказал проводить ристания. Когда же, по обыкновению, была растянута занавесь[1872], те же димоты снова совершили поджог на лестнице ипподрома. И сгорела также часть общественного портика до Зевксиппа[1873]. По приказу императора вышли с вооруженным отрядом Мунд[1874], Константиол и Василид, чтобы заставить восставшую толпу замолчать: ведь кричала она против Иоанна, по прозвищу Каппадокийский[1875], квестора Трибониана[1876] и эпарха города Евдемона. Посланные синклитики сообщили императору о том, что услышали, и тотчас Иоанн, Трибониан и Евдемон были отстранены[1877]. Когда же вышел Велизарий с множеством готов, и произошло столкновение, многие из димотов были убиты[1878]. Раздраженная толпа бросала огонь и в другие места без разбора[1879], и кого-то в беспорядке убивала.
18 числа[1880] того же самого месяца император пришел в ипподром[1881], держа святое Евангелие. Узнав об этом, пришла и чернь[1882], и император обратился к ним со словами клятвы[1883]. Многие из народа провозглашали его императором[1884], другие же бунтовали, выкрикивая Ипатия[1885]. Взяв [этого самого] Ипатия[1886], димы отвели его на так называемый форум Константина и поставили высоко на ступеньках[1887]. Взяв из дворца[1888] знаки царского достоинства и золотое ожерелье, они возложили [его] ему на голову[1889]. [А потом] отвели на ипподром, желая ввести его в царскую кафисму[1890]. Ибо толпа спешила вытащить ему из дворца царское одеяние[1891]. Ипатий же, зная, что император удалился[1892], и, усевшись в кафизме, ничего не боясь, смело погрузился в тираническое правление[1893].
1865
531/532 г. Феофан добавляет два пункта перед началом рассказа о восстании Ника: 1) короткое суммарное обозрение о восстании; 2) Аккламации Калоподия. Текстовая путаница Феофана особенно связана с 2) и, кажется, присутствует в Пасхальной хронике, которая показывает, что эти возгласы вне контекста, предваряющего бунт Ника.
1868
Феофан: «потому что существовал обычай, что никто не должен быть удален из церкви, пока он не пострадал достаточно» (Язык Феофана является здесь неясным. Он может означать «до того, как залог не будет удовлетворен»).
1871
Феофан: «Были сожжены портики от арки Форума до Халке; а также магазины серебряных изделий и весь дворец Лавса были уничтожены огнем. Они убивали беспощадно солдат, нападавших на них. Затем они врывались в дома и начинали грабить их имущество». Феофан здесь показывет ошибочную независимость суждений в составлении списка сожженных зданий, таким образом, который, казался ему логичнее. Маловероятно, что рукописи
1872
«Растянута занавесь» — βηλον (лат. velum, буквально “занавесь”). Занавеси играли важную роль в имперском ритуале, придворные были обязаны ждать перед занавесью в то время, когда император готовился к каким-либо церемониям. Слово vela обозначало также группу сановников, которые вместе входили в зал церемоний. Применительно к ипподрому в VI в. слово βηλον истолковывалось как “навес”, “флаг” или “занавесь”. Позже, с Х в. существовала особая коллегия “судей занавеси”, место заседания которых было за занавесью на ипподроме. Учитывая эту традицию, мы перевели βηλον в тексте у автора VI в. не как “стяг”, а как “занавесь”.
1873
Пасхальная хроника дополняет после лакуны: «(Император послал, чтобы увидеть то, что они пели) наугад. Но когда возникает серьезная чрезвычайная ситуация, то вы делаете то, что вы решили». Император сказал: "Выйди и выясни, почему они бунтуют». Первые слова, заключенные в скобки выше, являются частью более поздней попытки заполнить лакуну.
1874
Пасхальная хроника: «Патрикий Василид, который представлял их, магистр Гермоген в Константинополе, и Константиол вышли из дворца. Прекратив беспорядки толпы за пределами дворца и заставив их замолчать, они обратились к ним с просьбой: «Что вы хотите и почему вы устраиваете беспорядки?»
1877
Пасхальная хроника: «Он сразу же уволил префекта претория Иоанна и назначил патрикия Фоку, сына Кратера, префекта претория на его место. Он отклонил Трибониана (по Пасхальной хронике: Руфина) на должность квестора и назначил на его место в качестве квестора патрикия Василида, который, как уже говорилось выше, замещал магистра. Он отклонил префекта города Эвдемона и назначил префектом города на его место Трифона, брат Феодора, бывшего городского префекта. Но люди продолжали беспорядки за пределами дворца». В пятницу 16-го числа этого же месяца люди пошли в префектуру претория, и там начался пожар. Только крыши двух императорских зданий претория были сожжены — — где хранятся скринии — напал северный ветер и раздул пламя от претория». Бани в квартале Александра были сожжены, а также и часть богадельни в квартале Эвбул, и св. Ирина, которая была построена Иллом Исавром, который восстал против императора Зенона. Большая богадельня Самсона была сожжена, и погибли ее больные постояльцы. Феофан также добавляет здесь же или, возможно, позднее, что хотя он предшествует в своем повествовании неизбирательным убийствам, указанным ниже, «Император в своем ужасе хотел загрузить свои деньги в лодку и отойти на Гераклею во Фракии, оставив дворец под охраной военного магистра Мунда с сыном и 3000 воинами, Константиола и кувикуляриев. В субботу, то есть 17-го числа месяца Авдинея, солдаты, приехавшие из Гебдомона, Регия и Афиры, и из Калабрии, столкнулись с людьми, так как толпа совершала убийства без разбора, волоча свои жертвы и бросая их в море, как сброд; они также убивали женщин (Феофан: «большое число женщин»). Многие члены факций погибли. Когда толпа увидела, что они были атакованы, они пошли в Октагон, что между базиликой скорняков и общественным портиком Регия. Когда солдаты осознали, что они не могли войти, они бросили факелы вниз на них, и подожгли Октагон. В результате этого пожара область вокруг св. Феодора в квартале Сфоракий была сожжена, кроме Скевофилокия святого дома. Внутренний портик среброкузнецов, дом ординарного экс-консула Симмаха и св. Аквилина вплоть до свода другого портика вниз по Форуму Константина были сожжены. Люди бежали оттуда и подожгли Либирн Магнавры. Но собралась большая толпа, и он был быстро потушен…»
1879
Феофан: «они затем разожгли огонь над входом во дворец, на бронзовой крыше, и он был сожжен вместе с портиком схолариев, протекторов и кандидатов, которые рухнули. Точно так же Сенат был сожжен, в районе, известном как Августеон, и Великая Церковь с ее огромными, прекрасными колоннами была полностью разрушена со всех четырех сторон. Оттуда толпа спустилась, возобновив беспорядки, в гавань Юлиана (Феофан добавляет: «Я имею в виду, что из Софии»), в резиденцию Прова. Они потребовали оружие от него и скандировали: "Пров — император для римского мира" (Вариант: «Другой император для города»). Они подожгли дом патрикия Прова. Когда небольшая часть была сожжена, огонь утих и был потушен» («Дом был потушен»).
1883
Пасхальная хроника: «Император принял присягу перед ними, говоря: «Этой властью я прощаю вам эти преступления, и я приказываю, что никого из вас не арестуют. Но мы в мире, где вина лежит не на вас, но на мне. По моим грехам мне нужно отказаться от того, что вы просили меня в ипподроме».
1885
Пасхальная хроника: «но другие скандировали: «Ты нарушил присягу, ты осел!» Император, храня молчание, покинул ипподром. Он сразу же отклонил тех во дворце и сказал сенаторам: «Идите, и каждый из вас пусть охраняет свой дом». Когда они вышли, люди встретили патрикия Ипатия и патрикия Помпея, и скандировали: «Ипатий Август, ты победишь».
1888
Пасхальная хроника: «и короновали его императором. Все люди, которые были в ипподроме, крикнули ему: «Август Ипатий, ты победишь».
1889
Пасхальная хроника: «Принеся из дворца, известного как Плациллианы императорские регалии, которые хранились там, они положили их на голову Ипатия и золотое ожерелье вокруг его шеи» (De insid. также указывает, что его вознесли на щит). «Когда об этом стало известно императору, дворец был запечатан».
1890
Пасхальная хроника: «Толпы людей вышли с Ипатием и патрикием Помпеем, и Юлианом, бывшим префектом претория, и принесли Ипатия на ипподром, к императорской кафизме».
1891
Пасхальная хроника: «императорский пурпур и диадему». Царское одеяние — у восставших было намерение передать Ипатию все императорские инсигнии и соответствующее облачение. Поскольку у них не оказалось диадемы, Ипатий был увенчан золотой цепью (Прокопий. Война с персами. I. 24. 24; у Иоанна Малалы — золотое ожерелье), и его сторонники пытались разыскать и вынести ему из дворца царское одеяние.
1892
Пасхальная хроника: «Ипатий, предвидя, что люди непостоянны, и что император постарается вернуть контроль, тайно послал кандидата Ефрема, в котором он был уверен, чтобы объявить императору Юстиниану: «Смотри, я собрал всех твоих врагов на ипподроме; отдавай свои приказы и выполняй их». Ефрем пошел во дворец и хотел войти и доставить сообщение к императору, но был встречен Фомой, служащим секрета, который был врачом императора и значительно благоприятствовал ему. Фома сказал кандидату: «Куда ты идешь? Там никого нет, император ушел отсюда». Ефрем вернулся и сказал Ипатию: «Господин, кажется, что Бог хочет поставить тебя править, Юстиниан бежал, и во дворце никого нет».
1893
Пасхальная хроника: «Услышав это, Ипатий решил с большей смелостью, сидеть в императорской кафизме на ипподроме и прислушиваться к восклицаниям скандировавших ему людей, произносивших оскорбительные фразы против императора Юстиниана и Феодоры Августы. Двести пятьдесят (Феофан: 200) молодых членов факции Зеленых пришли из Константиан (Феофан: «Флакиан»; возможно, следует читать «Флакиллиан»), одетые в доспехи. Эти молодые люди пришли во всеоружии, считая, что они могли бы заставить открыть дворец и установить (власть) Ипатия внутри».