— Вот так, плечевой пояс… а мышцы-то у тебя имеются, гад подземельный. Не рельефные, конечно, но весьма гармонично проработанные. Да и при твоем сложении заиметь рельеф можно только при помощи специальных зелий, до чего ты, думаю, не опускался. Спина… искривление? Нет, показалось. Ноги-то у тебя от ушей, Снейп. Любая цыпа позавидует. Ммм… какая задница. Ладно, беру свои слова обратно. Ненавидеть кого-то с такой задницей — верх идиотизма. А супруг-то у меня весьма и весьма, а, Снейп? Или ты тоже Поттер-Блэк? Переворачиваем. Руки, грудь. Соски не трогать! Хрен я кому позволю делать тебе массаж, Снейп! Это, оказывается, такое интимное дело! Никогда не замечал. Сколько ребят из тренажерки через мои руки прошло, а… Черт! Какое счастье, что ты в отключке. Не… Мерлин… Да не смотрю я! Эм… о чем это мы? А, ноги. Хм. Да. Ноги… Мыть я тебя не буду. И не уговаривай. Во избежание, так сказать. Кричер!
Передав покрасневшее от массажа тело Снейпа Кричеру и низко поклонившейся новой эльфийке, Поттер отправился к себе. Нужно было подготовиться к вылазке в прошлое.
***
— «И примется мир вращаться вокруг оси своей, река времени выйдет из берегов, как только коснешься ты, путник, рубина кровавого, и вынесет тебя в произвольной точке сущего, с единственной личностью связанного в момент опасности или радости великой. Ежели не испугаешься и самообладания не утратишь, река времени вспять потечет, а после и в берега вернется», — прочитал Гарри и посмотрел на добытый из фолианта артефакт. — Кровавый рубин, значит.
Волос Снейпа, аккуратно выдернутый из чисто вымытой шевелюры и обработанный специальным заклинанием, был давно помещен в выдвинувшийся «ящичек», после чего многочисленные стрелки немного повращались, меняя положение, а на золотом ободе часов появился крупный темно-красный камень. Еще Гарри удивило появление длинной цепочки, как у хроноворота, по которой бегали странные темно-зеленые огоньки, количество коих сосчитать не удавалось, потому как они пребывали в беспрестанном движении. Но в том, что их было не менее десяти, Поттер был уверен, инстинктивно ощущая, что это важно.
Похлопав по карманам кожаной куртки, он в последний раз проверил на месте ли аптечка скорой помощи, бездонный кошель, палатка, мантия невидимка, запасная палочка, записная книжка и смена одежды. Быстро проведя по ногам, убедился, что небольшой метательный кинжал легко вытаскивается из-за голенища высоких шнурованных ботинок, а карманы плотных темных брюк военного кроя надежно застегнуты. От Снейпа из прошлого можно было ожидать чего угодно, особенно если учесть, что в то время, когда Гарри был на пятом курсе и увидел на его пальце кольцо, уже шла война.
Поклявшись самому себе, что ни за что не поддастся желанию вломиться к Волдеморту и заавадить его, Гарри надел на шею опасный артефакт и надавил на тот самый кровавый рубин.
Палец укололо.
«Вот тебе и метафора», — успел подумать Поттер, и мир сжался вокруг него, завертевшись со страшной скоростью. Последним, что он еще успел увидеть в настоящем, была его собственная драгоценная персона, соткавшаяся из воздуха. Наметанный аврорский взгляд успел зацепиться за порванную в лохмотья куртку, разбитый нос, который он сам зажимал ладонью, и поднятый вверх большой палец.
«Вернусь», — понял Гарри.
Глава 4
Когда мир перестал вращаться, только боевое и аврорское прошлое и потрясающая реакция спасли Поттера. Огромный бурый вервольф страшно завыл и прыгнул, распуская на ленточки драконью кожу у него на груди.
- Lupus Ignarus*! Ступефай максима! Инкарцеро!
Спеленутый блестящими магическими веревками оборотень тяжело рухнул к его ногам, а за спиной послышался тихий всхлип. Гарри от души пнул тяжеленную тушу и осмотрелся.
- Люмос! Что за… Хм…
За его спиной кто-то пошевелился, и Гарри обернулся. В свете Люмоса он различил блестящие темные глаза, в которых плескался животный ужас, и подрагивающую в побелевших от напряжения пальцах палочку.
- Пойдем-ка отсюда, - скомандовал он.
В углу за старым креслом с порванной обивкой что-то зашуршало, и Гарри отреагировал моментально:
- Вингардиум Левиоса, Инкарцеро. Инкарцеро. Левикорпус! Так-так… - протянул он тоном, не предвещавшим двум подвешенным за ноги юным волшебникам ничего хорошего. – Четвертый где? Акцио крыса. Хм… неужели хватило мозгов в замке остаться? Молчим? Хорошо. Мистер Снейп, придержите дверь, окажите любезность.
Повинуясь палочке Поттера, двое связанных поплыли за ним к выходу.
- Не отставайте, мистер Снейп, - приказал Гарри, не оборачиваясь.
Выйдя на ярко освещенную полной луной лужайку перед Визжащей Хижиной, он опустил пленников на траву и навис над ними, широко расставив ноги. Развязывать нарушителей он не спешил.
- Позвольте узнать, какого лысого хрена вы не в своих постелях? Мистер Блэк? Молчим? Может, мистер Поттер нам поведает? Нет?
- Почему не в постели Снейп, вам не интересно? – деланно невинно поинтересовался Сириус.
- Почему не в постели он, я спрошу у него самого. Итак? Запас терпения у меня весьма и весьма ограниченный, господа. Считаю до трех. Раз, два… молчим? Три! Легиллименс!
На него сплошным потоком хлынули воспоминания Джеймса Поттера, ученика пятого курса факультета Гриффиндор. По большей части в них фигурировала Лили, всякие мелкие пакости и ненависть к Снейпу. О сегодняшнем неожиданном бенефисе удалось выяснить не много. Узнав о том, что Блэк намекнул Нюнчику об их «страшном секрете», он испугался. И, не составляя никакого особого плана («Как знакомо», - подумал Гарри), бросился в укрытие Люпина.