Все три месяца, что мы вводили парней в курс дела, они тайно снимали не только нас, но и всех наших бойцов вместе с командиром и его заместительницами и при этому умудрились заставить каждого сказать несколько слов о их Мамаше и его Золушках. На "Би Би Си" их фильм, большую часть которого они уже перегнали на Землю, в Лондон, вызвал самый настоящий фурор, ведь это был взгляд на космодесант изнутри, глазами непрофессионального документалиста. Теперь от них потребовали, но уже не руководство этого бродкастинга, а командование космофлота, чтобы они сняли продолжение в виде семнадцати серий о каждой боевой пятёрке, трёх заместителях командира взвода и отдельно о его командире, уже засвеченном, как Тарас Бульба. Мы первыми ринулись к ним и начали качать младшего лейтенанта Иоганна Адлера. Нет, он действительно орёл, настоящий орёл, вот только зря он всё-таки рассказал о том, что я являюсь прямым потомком Большого Ивана, легендарного Русского Медведя Ларри.
Да, таких пройдошистых мастеров в космодесанте ещё точно не служило и те парни, которых они будут опекать после наших друзей четыре года - счастливчики. По части разведки, в основном сугубо технической, проводящейся с помощью беспилотников, как и по части анализа данных, они уже сейчас мало в чём уступали нам. В бою, особенно в рукопашном, как в полном боевом облачении, так и в лёгких боекостюмах, а также просто в спортзале, они тоже были весьма хороши. Единственное, чему им следовало уделить побольше внимания, это баллистическим расчётам и стрельбе с закрытых позиций, но этому они быстро научатся у нашего командира. В этом он гений.
В половине третьего, когда наш праздничный обед близился к завершению, ко мне подсел капитан Тарасов, налил себе и мне по стопке водки, мы пили в этот день немного. Держа стопку двумя пальцами своей ручищи, капитан со вздохом сказал:
- Эх, Петруха, зря ты не идёшь в академию. Из тебя вышел бы отличный командир. В тебе, парень, пропадает стратег.
- Вася, брось, - усмехнулся я, - всё, на что я способен, это слепить со своими ребятами небольшой планчик штурма максимум передового форта хвостов. Знаешь, если бы не этот приказ командования, а точнее не его просьба заткнуть дыры в министерстве по делам Федерации, а оно у нас чуть ли не самое главное, я точно остался бы в космодесанте, но только для того, чтобы стать Большой Мамашей в твоём взводе. Ты ведь тоже не рвёшься на повышение.
- Не рвусь, - согласился капитан Тарасов, - мне и в "Счастливом взводе" живётся отлично, а теперь, когда ко мне пришли такие расторопные парни, я и вовсе на седьмом небе от счастья. А вот ты, Петруха, мог бы стать в космодесанте большим начальником.
Рассмеявшись, я громко ответил:
- Не выйдет, Вася. Поверь, на гражданке я в консулах Федерации задержусь не надолго. Вот увидишь, лет через пятнадцать мы вчетвером обязательно возглавим в каком-нибудь мире одно из министерств, подчинённых напрямую федеральному правительству, но я хочу выпить не за это, капитан, а за твои генеральские погоны.
Вася вздохнул, пристально посмотрел на меня и всё же кивнул, явно соглашаясь. Ему ведь уже трижды приказывали подать рапорт, но он всякий раз отказывался. Думаю, что года через три, когда новый "Счастливый взвод", созданный им с помощью такого отличного Мамаши, как Ганс, заматереет, он отправится в академию.
Без четверти шестнадцать мы уже были на плацу. Одетые по гражданке, причём не в дорогие костюмы, а так, словно всё ещё оставались восемнадцатилетними балбесами, да к тому же ещё и слегка под хмельком, мы стояли на плацу перед большим белоснежным подиумом, а напротив нас готовились к торжественному малому параду роботы-музыканты главного военного оркестра Пятнадцатой гвардейской дивизии имени героя Советского Союза генерал-майора Василия Маргелова, космических десантных войск планеты Земля. Это тоже были ветераны, те самые роботы, которые когда-то изготовлены на Фертурии, чтобы убивать людей и завоёвывать целые планеты. С тех пор они хотя и служили в космодесанте, оружия в свои стальные руки больше никогда не брали. Русские, предлагавшие фертурийским роботам сдаться и помочь им покончить с агрессией, никого не обманули.
Вскоре нас попросили подняться на подиум. Перед оркестром построился хор и роботы заиграли наверное самый странный из всех маршей, под который запевала, сняв с головы голубой берет космодесантника, мрачным, загробным басом затянул:
В кабаке перегар стоит винный,
Льется водка, вино там ручьем.
За столом сидит пьяный детина,
Водку пьет и о чем-то поёт.
Вслед за первым куплетом оркестр выдал духовыми аккорд такой трагической силы, что ему позавидовал бы и похоронный марш, а хор, одетый в белоснежную парадку, под которой виднелись голубые тельняшки, трижды с грохотом переступил с ноги на ногу, надел голубые береты и пронзительно грустно запев припев чуть ли не дискантом, но уж точно высоким тенором, протяжно выдохнул:
Отслужил. Слава тебе, Господи!
Отслужил. Господи, слава тебе!
Отслужил. Вернулся домой.
Запевала, стоящий перед хором, звонко хлопнув в ладоши, отбил хлопуна по груди и бёдрам, после чего запел всё тем же сочным, густым и глубоким грудным басом но уже веселее:
Мы вернемся домой молодыми,
Будем пить, веселиться, гулять.
А девчата, что были родными
Будут часто о нас вспоминать.
На этот раз перед тем, как запеть припев, хор лихо засвистал и все певцы, вдруг, опустились на одно колено. Это были высоченные и широкоплечие парни, которые не раз и не два хаживали вместе с нами в атаки, хотя официально назывались военным хором Пятнашки. Хористки, стоявшие позади них повернувшись к нам боком, моментально развернулись грудью вперёд, так же громко и лихо отбили три шага на месте, после чего с огоньком, весело и задорно грянули припев:
Не ждала. Слава тебе, Господи!
Не ждала. Господи, слава тебе!
Не ждала девчонка тебя.
А к подиуму, тем временем, грозно чеканя шаг, подходили наши взводы, во главе которых шел сам Громовержец, который нёс знамя Пятнадцатой гвардейской дивизии. Боже, как же красиво выделялся на фоне густо-лилового, с пронзительной синевой неба Ардии этот древний голубой стяг с зелёной полосой внизу и двумя старинными самолётами по обе стороны от золотого десантника, спускающегося вниз на парашюте. Наши друзья шли облачённые в белые парадные мундиры, подпоясанные гвардейскими поясами, сжимая в руках, облитых белой замшей перчаток, позолоченные парадные карабины "СКС", которые можно встретить только в музеях и ещё в космодесантных войсках планеты Земля. Мы с первых же тактов марша стояли по стойке смирно. У кого-то на голове была надета бейсболка, у кого-то кепка, у меня так и вовсе ковбойская шляпа, но каждый сжимал в левом кулаке голубой берет космодесантника. Но стоило только хору весело запеть "Марш космических дембелей" на два голоса:
В кабаке перегар стоит винный,
Льется водка, вино там ручьем.
Под столом лежит пьяный детина,
Водку пьет и о чем-то поет.
Как наши гражданские головные убор полетели на подиум и мы мгновенно надели на головы голубые береты. Хор запел припев:
Отслужил. Слава тебе, Господи!
Отслужил. Господи, слава тебе!
Отслужил. Вернулся домой.
А мы, как только прозвучала команда Громовержца:
- Равнение направо!
Тут же вскинули правую руку к виску. Так провожали на дембель только космодесантников и лишь перед их Мамашами и Золушками командующие дивизий лично проносили знамя. О, они прекрасно знали, от кого зависит боеспособность их взводов. Интересно, как на Земле и в других мирах Федерации отнесутся к тому фильму, в финале которого впервые открыто, во всех его ярких красках прозвучит знаменитый "Марш космических дембелей"? Во всём этом мне не нравилось только одно, Ганс раскрыл моё инкогнито, а ведь у нас в семье строго настрого было запрещено прикрываться славой нашего великого предка. Впрочем, лично я горжусь всеми своими предками, хотя из них мало кто дослужился до звания капитана пехоты либо какого-то другого рода войск. Скандалили-с. Зато орденов и медалей в нашем семейном музее Ларионовых было хоть отбавляй.
Потом мы фотографировались на память с генералом Алябьевым, последний раз поцеловали знамя родной дивизии, штандарт взвода и вскоре поднялись на борт космояхты прямо на плацу. Когда я глядел на обзорный экран в её большой, роскошной гостиной с белым роялем, у меня на глаза невольно навернулись слёзы. Отслужил, слава тебе Господи. Отслужил, возвращаюсь домой. Н-да, с куда большим удовольствием я всё же остался бы служить дальше, но уже на качественно новой основе. Вот тогда бы я точно женился на Лолите Санчес и стал бы Мамашей в её взводе, ведь пять лет учёбы в Академии это пустяки и к тому же ей уже было бы разрешено вступать в брак. Что же, Родине я был теперь нужен в совершенно ином качестве, а Лола всё же была для меня всё-таки больше другом, чем любимой.