— Вы здесь живете?
— А где же еще?
Познакомив Манека с планировкой маленькой запущенной квартиры, она спросила, что он изучает в колледже.
— Рефрижерацию и кондиционирование.
— Тогда надеюсь, тебе удастся что-нибудь сделать, чтобы в квартире было не так жарко.
Манек слабо улыбнулся. Убогость обстановки поразила его. «Не намного лучше, чем в студенческом общежитии, — подумал он. — И все же — скорей бы переехать! После того, что там произошло, все сойдет». При воспоминании о случившемся его бросило в дрожь, и он поспешил переключить внимание на другое.
— Комната очень уютная. Спасибо, миссис Далал.
В углу стоял уродливый, обшарпанный буфет с чемоданом на самом верху. Рядом притулился небольшой письменный стол. Здесь, как и в гостиной, потолок был грязный, побелка кое-где облупилась, краска на стенах выцвела, а в нескольких местах обвалилась штукатурка. Несколько замазанных цементом мест казались недавно залеченными ранами. Две односпальные кровати стояли под прямым углом вдоль стен. «Она что — будет спать в той же комнате?» — подумал Манек.
— Одну кровать я передвину к себе.
Через приоткрытую дверь он увидел комнату еще меньше своей и вдобавок в худшем состоянии. Помимо буфета (тоже с чемоданом наверху), там теснились два стула, шаткий стол и три старых сундука, поставленные друг на друга.
— Не хотелось бы стеснять вас, — пробормотал Манек, на которого квартира произвела гнетущее впечатление.
— Не говори глупости. — Голос женщины звучал весело. — Я и раньше собиралась сдавать комнату, а теперь счастливый случай помог мне заполучить в жильцы замечательного юношу-парса[7], сына школьной подруги.
— Вы очень добры, миссис Далал.
— И одна к тебе просьба. Зови меня тетя Дина.
Манек согласно кивнул.
— Свои вещи можешь принести в любое время. Не понравится в общежитии — милости прошу. Ждать следующего месяца не обязательно.
— Нет, что вы, но благодарю вас, миссис…
— Изволь поправиться.
— Я хотел сказать — тетя Дина. — Оба улыбнулись.
После ухода Манека она во внезапно нахлынувшем волнении, словно перед долгим путешествием, бродила по квартире. Теперь не нужно ехать к брату и выпрашивать деньги. Дина Далал глубоко вздохнула. В очередной раз ей удалось сохранить хрупкую независимость.
Завтра она привезет первую партию ткани из «Оревуар экспортс».
Глава первая. Город у моря
Дина Далал редко позволяла себе с сожалением и горечью вспоминать былые годы или задаваться вопросом, почему жизнь сложилась именно так, лишив ее того блестящего будущего, какое сулили ей в школьные годы, когда она была еще Диной Шроф. Но если она изредка и погружалась в такое состояние, то поспешно из него выбиралась. «Какой смысл ворошить давнюю историю, — говорила она себе, — если все равно все закончится тем же самым: какой путь ни выберешь, все равно окажешься на том же месте».
Отец Дины был врачом, терапевтом со скромной практикой, исполнявшим клятву Гиппократа с большей горячностью, чем прочие представители этой профессии. В начале карьеры сверстники, родственники и старшие товарищи приписывали его преданность работе юношескому рвению и задору. «Как бодрит этот энтузиазм молодости», — говорили они с улыбкой и со знанием дела кивали головой, не сомневаясь, что со временем здоровая доля цинизма и обязанности главы семейства умерят идеалистический пыл.
Но ни брак, ни рождение сына, а спустя одиннадцать лет и дочери никак не изменили доктора Шрофа. Время только усугубило дисбаланс между горячим стремлением облегчить людские страдания и желанием заработать приличные деньги.
«Какая жалость, — качали головами родные и друзья. — Какие на него возлагались надежды! А он трудится, как раб на галерах, не получая никакого удовольствия от жизни. Бедная миссис Шроф! Ни развлечений, ни вечеринок — безрадостное существование!»
В пятьдесят один год, когда большинство врачей стараются перейти на неполный рабочий день, нанимая дешевого помощника, или даже продают практику, уходя пораньше на пенсию, доктор Шроф не имел ни солидного банковского счета, ни стремления его иметь. Вместо этого он добровольно возглавил кампанию по распределению выпускников медицинских колледжей во внутренние районы страны. Там, где ни наука, ни техника не вступили в единоборство с тифом и холерой и болезни косили всех подряд, доктор Шроф вознамерился остановить смертельный серп или хотя бы притупить его.
7
Парсы — последователи зороастризма (религии, сложившейся из откровений пророка Заратустры) в Индии.