История шпиономании, замешанная на изрядной порции антисемитизма, захлестнула советское общество первой половины 1953 года. В информации ЦК КПСС об откликах на сообщение об аресте врачей-вредителей говорилось о повсеместных требованиях увольнять евреев, в школах создавалась нетерпимая атмосфера вокруг учащихся еврейской национальности, люди отказывались посещать врачей-евреев.[88] Эта волна, поднятая властями, была настолько сильна, что продолжилась и после смерти Сталина. В этом смысле не случайно, что арестованный в июне 1953 года Берия был объявлен не кем-нибудь, а иностранным шпионом, агентом западных спецслужб. В существовавшей обстановке массовой истерии и поиска врагов, возникшей после «дела врачей», по-другому быть не могло. По всей видимости, это можно квалифицировать как начало конкретных действий Сталина по физическому устранению его многолетних соратников по власти — Молотова, Микояна, Ворошилова, Берии и не только. Их смена, вошедшая в состав Президиума ЦК, могла занять место ветеранов в любой момент.
Раздел 2
КАК СМЕЩАЛИ СТАЛИНА
Десятилетие пребывания Н. С. Хрущева у власти постоянно находится в поле зрения исследователей истории советского общества. Интерес к нему во многом обусловливается многообразностью процессов того периода, приведших к качественным изменениям повседневной жизни. Анализу подвергаются преобразования, начавшиеся тогда в различных сферах — промышленности, сельском хозяйстве, духовной жизни. Но не будет ошибкой сказать, что центральной темой происходивших перемен стало развенчание «культа личности» И. В. Сталина. Именно демонтаж и осуждение созданной «великим кормчим» системы является «красной нитью», отличительным знаком хрущевской эпохи.
Существование системы, где главной скрепляющей силой являлся сам Сталин, не могло оставаться неизменным без него. Поэтому тема «культа личности» возникла сразу же после смерти «вождя всех времен и народов». Уже на другой день после его похорон, вечером 10 марта, Г. Маленков на заседании Президиума ЦК КПСС отметил, что «у нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности», и подчеркнул: «…считаем обязательным прекратить политику культа личности».[89] В этой связи известный американский ученый Р. Таккер остроумно заметил, что после смерти вождя процесс борьбы с «культом личности» не только стал возможным, но и фактически был начат самой смертью Сталина.[90]
Однако очевидно: личность Сталина, господствовавшая над обществом, не могла сразу же исчезнуть из общественного сознания и отойти в прошлое. И после 5 марта 1953 года страна по-прежнему жила в преклонении перед великим «вождем» и его мудростью. Именно такая атмосфера запечатлена на страницах периодической печати тех лет. В ней, как и раньше, неизменно подчеркивалась неоценимая роль Сталина во всех вопросах деятельности партии и государства. К примеру, в редакционной статье «Правды» от 14 января 1954 года «Под знаменем нерушимой дружбы» о национальной политике КПСС указывалось: «Ленинские программные указания по национальному вопросу нашли свое дальнейшее творческое развитие в произведениях великого продолжателя бессмертного дела Ленина — И. В. Сталина». Передовицы, редакционные статьи «Правды» за 1953–1955 годы редко обходились без упоминания о Сталине, его роли в достигнутых успехах и свершениях.[91] Как и прежде, эйфория в отношении «отца народов» многократно возрастала в преддверии дня его рождения. В декабре 1954 года было широко отмечено 75-летие со дня рождения Сталина. К этой дате в «Правде» открыли специальную рубрику, где публиковались статьи, посвященные недавно скончавшемуся вождю, такие как «И. В. Сталин — выдающийся теоретик марксизма», «Вдохновляющая сила ленинских идей», «Сталин — великий продолжатель дела Ленина» и др. Сообщалось об открытии в Ленинской библиотеке выставки о бывшем вожде с демонстрацией его произведений, о митингах, прошедших по местам революционной деятельности Сталина. Ко дню его рождения по-прежнему было приурочено присуждение международных Сталинских премий «За укрепление мира между народами».[92] 5 марта 1953 года прибавило еще одну дату, когда неизменно обращались к персоне бывшего лидера. В годовщину его смерти «Правда» поместила передовую, которая по сути представляла собой в концентрированном виде «Биографию И. В. Сталина», созданную еще при его жизни.[93]
В 1953—55 годах имя и образ Сталина постоянно присутствовали в выступлениях руководства партии и государства, членов Президиума ЦК КПСС. Об этом красноречиво свидетельствуют материалы избирательной кампании 1954 года по выборам в Верховный Совет СССР. В ходе выборов в своих округах выступили члены и кандидаты в члены Президиума ЦК КПСС. И практически у всех в речах вровень с классиками марксизма-ленинизма присутствовал Сталин, приводились цитаты из его трудов. Сталинские идеи ставились во главу угла и официальной пропагандой. К примеру, на совещании заведующих отделами пропаганды и агитации и отделами науки и культуры ЦК союзных республик, обкомов и крайкомов КПСС подчеркивалось значение постановления Центрального Комитета партии в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)».[94] Авторитет Сталина оставался непоколебимым и в международном коммунистическом движении. На верность ему присягали в ходе различных визитов и приемов между братскими партиями социалистических стран.
Однако сразу же после смерти «вождя» стали набирать силы новые жизненные процессы, еще недавно не вписывающиеся в догматические каноны, проповедуемые не одно десятилетие. Прежде всего это относится к попыткам ослабления так называемого железного занавеса, отгородившего советское общество от остального цивилизованного мира с его успехами и достижениями. Первые шаги в этом направлении в 1953—55 годах осуществлялись посредством новой внешнеполитической стратегии СССР. В ее основу были положены принципы значительного расширения и углубления связей и контактов не только со странами социалистического лагеря, но и с государствами Запада, третьего мира. По сравнению с послевоенным периодом эти годы отличались интенсивными поездками советского руководства по целому ряду стран, расширением обмена официальными делегациями. Так, в июле 1955 года состоялась поездка делегации Министерства сельского хозяйства СССР в Северную Америку. В советскую делегацию, возглавляемую министром, входили ответственные работники министерства, председатели передовых колхозов России. Пробыв в Америке и Канаде около 60 дней, члены делегации побывали в 12 штатах, посетили около полусотни ферм, при этом широко интересуясь производственной стороной дела, признавая необходимость того опыта, которым располагали фермеры Америки.[95]
С другой стороны, жизнь советского общества, становившегося более открытым, вызывала за рубежом естественный интерес. Получив возможность приезда в Советский Союз, значительное число делегаций различного уровня посещали Москву и союзные республики. Только Узбекскую ССР в 1954–1955 годы посетили 122 делегации из 59 стран мира.[96] Ширились и торговые связи Советского Союза. За один 1953 год были заключены торговые договоры с 13 странами, среди них Иран, Швеция, Норвегия, Дания, Франция, Индия, многие из соглашений заключались впервые.[97]
Серьезные сдвиги начали происходить во внутриполитической жизни СССР. Их конкретным проявлением стал поиск новых подходов в определении основополагающих тенденций развития народного хозяйства страны. В этом русле следует рассматривать сентябрьский (1953 г.) пленум ЦК КПСС по сельскому хозяйству, а также попытки повернуть экономику к решению проблемы ускоренного развития легкой промышленности и производства товаров народного потребления. В конечном счете для нашего исследования важен тот факт, что такие настроения, такая дискуссия вообще могли возникнуть на самом высоком уровне политического руководства. Вполне понятно, что до 1953 года открытая постановка альтернативных вопросов, касающихся определения экономической стратегии партии, вообще не представлялась возможной. По существу, это было первое серьезное обсуждение с конца 20-х годов, после долгих лет господства теоретических воззрений Сталина.