Как же мне удалось артефакт активировать, если я вообще не маг? О самом главном вредная прапрабабка как раз и умолчала.
— И что мне теперь делать? — вздыхаю удрученно.
Тимофей улыбается криво и страшно. Не улыбка, а горький оскал:
— Жить.
--------------------------------------------------------------------------------------------------
Дорогие читатели!
Буду благодарна, если вы поддержите книгу, добавив ее в библиотеку и поставив ей звездочку.
Жду так же ваши комментарии, на которые с удовольствием отвечу.
Приятного прочтения!
7. Враг рядом со мной?
Расстроенная, я тащусь в свои покои, забыв напрочь и о возможной опасности, и об оставшихся в лазарете девушках. Не вижу ничего перед собой, и только одна мысль закольцована: «Что мне теперь делать?»
Жить, как будто ничего не случилось, и не было ничего, что я всем сердцем любила: родителей, колледжа, любимых увлечений. Жить в мире, о котором я ничегошеньки не знаю, да и особо не стремилась узнать, надеясь на скорое возвращение в родной мир. Пусть проблемный и жестокий, но мой.
Немного прихожу в себя только перед дверью в свои покои. И то потому, что дверь в них была настежь распахнута, а рядом снова никаких стражников не наблюдалось. Осторожно подкрадываюсь к двери, заглядываю в комнату, и от злости разом в глазах потемнеет.
В комнате царит полнейший хаос: платья, заботливо развешанные Варварой и Снежаной в шкафу, неопрятными кучами валяются на полу; столик, пуфики, подушки и одеяла раскиданы чьей-то нетерпеливой рукой во все стороны; вазы с цветами перевернуты; наше вчерашнее рукоделье разорвано на мелкие клочки.
А вышивка-то чем не угодила? Ясно, что здесь что-то упорно искали и, скорее всего, ничего не нашли, иначе не стали бы так мстительно наше рукоделье портить.
По стеночке пробираюсь в комнату, готовая при малейшем намеке на опасность задать стрекоча. Объект моего интереса находится недалеко от двери. В те недолгие моменты, когда оставалась одна, я планомерно обшаривала комнату на предмет возможных тайников. Нашла несколько потайных панелей в стенах, но тайники оказались пусты.
Я не потеряла надежду обнаружить что-нибудь важное, а пока решила воспользоваться одной из потайных ниш и спрятать самое ценное, что у меня на тот момент было. Хрустальный шар. Еще не зная, что это не просто сувенир, а магический артефакт, я чувствовала непреодолимое желание сберечь эту вещицу, как единственную связь с прошлой жизнью.
Артефакт оказывается на месте. То ли неизвестные плохо искали, то ли шар не захотел оказаться в чужих руках и сам себя защищал от похитителей. Кто знает, на что способен магический предмет? Но возможно, искали вовсе не его.
Беру осторожно хрустальный шар, заматываю в первую попавшуюся тряпицу, оказавшуюся моей ночной рубашкой, и бережно прижимаю к груди. В голове ни одной дельной мысли, вся предыдущая жизнь с мелкими житейскими ссорами и надуманными конфликтами не подготовила меня к таким потрясениям. Убийцы, трупы, магия. Как тут выжить, кому доверять?
Если рассуждать здраво, то только четыре человека в ситуации с обыском находятся вне подозрений. Лекарь Тимофей, с которым я недавно разговаривала, Снежана с Варварой да Миколка. Этих троих я не все время видела, зато хорошо их голоса слышала.
При желании можно выяснить, есть ли алиби у остальных. Например, у тех же дядьки Власия и Раисы Сигизмундовны. Но вряд ли обыскавшие мои покои о такой малости, как собственное алиби не позаботились.
Гулкие шаги в коридоре заставляют меня испуганно вжаться в стену и обозвать себя трижды безголовой дурой. Стою тут, планирую, а надо было бежать куда подальше да где народу побольше, хоть в тот же лазарет. Не подумала я, что взломщики могут вернуться. А сейчас остается только ждать и молиться, чтобы враги меня не заметили.
Шаги затихли около двери, и я испуганно зажмуриваюсь. Знаю, что нужно всегда смотреть опасности в лицо, но вот такая я малодушная.
— Что здесь происходит? — сердитый голос Светослава заставляет меня расслабиться и кинуться к нему навстречу.
Вряд ли у начальника гарнизона было время в моих покоях обыск устраивать, когда замок до сих пор враги осаждают. Да и не похож он на того, кто будет в дамском трепье рыться, скорее на того, кто убьет, не моргнув и не раздумывая.