– Уинстон, – позвала она меня из глубины офиса Энтони, – заходи.
И история словно повторялась. Будто мне снова пять лет. Я понятия не имел, как мама отреагировала на новости обо мне. Как тогда, я подошел прямо к ней. Правда на этот раз не вглядывался в ее резкие черты снизу-вверх, скорее мне пришлось опустить взгляд, ведь я довольно сильно над ней возвышался.
– Мама, – на этот раз мой голос куда глубже, но в нем слышался тот же оттенок уважения.
– Я обо всем позабочусь, – отозвалась она холодно и бескомпромиссно.
То же самое она сказала, когда мне было пять. Ту няню тут же уволили. Мама взяла меня за руку, провела по поместью и усадила перед окном, с которого открывался захватывающий вид. Именно тогда она объяснила мне, что Константины могли совершать ошибки. Но разница между нами и всеми остальными людьми заключалась в том, что мы могли заставить эти ошибки исчезнуть.
Несмотря на то, что теперь сам мог справиться с этим дерьмом, я кивнул.
– Спасибо, мама.
Поджав губы, она убрала темный волосок Эш с моего лацкана и одарила меня мимолетной улыбкой. Не мягкой и теплой материнской улыбкой. Нет, эта обещала возмездие и боль.
Закрыв дверь кабинета, я сел рядом с матерью на диван. Энтони как раз заканчивал телефонный разговор, после чего перевел все внимание на нас.
– Через сколько мы сможем убрать отголоски этого скандала? – спросила мама, моментально переходя к делу. – И что более важно, сколько это будет стоить? Я хочу, чтобы с этим немедленно разобрались.
Энтони тихо засмеялся. Он был одним из немногих, кто мог смеяться над мамой, и это сходило ему с рук. Единственной тому причиной, как я предполагал, было то, что в свое время он дружил с папой. Она считала его практически братом.
– Ты сразу переходишь к делу, Кэролайн, – с улыбкой отозвался Энтони. – Лейну нравилось, когда ты переходила в режим защитницы и матери-медведицы. Говорил, это его заводит. Вероятно, поэтому у вас было так много детей, черт возьми...
– Энтони, – перебил его я, – давай прогуляемся по аллее воспоминаний позже. Когда моя репутация окажется вне угрозы.
Не то чтобы меня заботила эта самая репутация, но слушать про личную жизнь родителей мне совсем не хотелось. Это наводило на мысли о собственной личной жизни, а я бы предпочел, чтобы ее не существовало. Кроме того, после смерти папы, мама болезненно воспринимала упоминания о нем. По правде, это началось даже чуть раньше. Общество считало их брак счастливым. Лишь несколько человек знали об измене, но мама все равно была опустошена известием о смерти отца.
– Такой сварливый, – весело произнес Энтони. – Что же, надеюсь, твоя подружка стоит всех этих хлопот.
Мама поджала губы в тонкую линию, но не произнесла ни слова.
– Она не моя девушка, – выдавил я, – но если нам нужно выставить все именно так, пускай.
– Твоя старая задница могла сделать выбор и похуже, – он снова рассмеялся. – Эта хотя бы красавица.
– Куда сильнее скандала меня волнует то, как скоро я смогу вновь зарегистрировать мое здание на свое имя, – я откинулся на спинку кожаного дивана и скрестил руки на груди. – Как быстро мы можем заставить Морелли визжать, как свиней?
– Боже, ты и это несчастное здание, – выгнула мама бровь. – Вылитый отец. Куда важнее сохранить наши семейные секреты... в тайне.
Что-то в том, как она произнесла это, меня насторожило. На первый взгляд она имела в виду мои отношения с Эш, но мама сказала это так, будто у нее имелись и свои. Что такого мог знать о нас Лео, что неизвестно мне? Я постарался ответить сухо.
– Что могу сказать? Мне нравится эта черта.