Через пару месяцев страна вдруг рухнула. Плохо стало везде: и в школе, и в стеклянной промышленности. Наступили голодные девяностые. Спустя несколько месяцев мужа сестры, начинающего “коммерса”, убили братки в малиновых пиджаках. Мы остались одни: две женщины и пятеро голодных детей.
Сестра мгновенно словно состарилась на десяток лет…Ну а я…
Я не боялась ни бога, ни черта.
Не просто зарабатывала, а пахала, как лошадь. Хваталась за любую подработку, чтобы только накормить и одеть семью. А еще заводила связи: полезные и нужные. Достать зимние ботиночки, купить пару кило мандарин к Новому году или вылечить зубы - все не проблема.
Связей мало не бывает.
Замуж больше так и не вышла. Моей семьей стали сестра и многочисленные племянники и племянницы. И я очень гордилась тем, как устроилась их судьба.
Сама же… Доживала свой век, мотаясь между дачей и квартирой. Подкармливала бездомных котов возле дома, смотрела сериалы и возилась с клумбами у подъезда.
Но иногда, особенно долгими зимними вечерами, мелькала мысль: а если бы все сложилось по-другому?..
Взгляд упал на уже упакованные коробки с новогодними игрушками, в груди вдруг словно зажегся огонь. Тот самый, что многие года горел в моей плавильной печи. Только в этот раз в него словно добавили перца. Острого, жгучего…
Рука прижалась к сердцу, а воздуха вдруг стало не хатать.
Коробки, да. Это была моя особенная традиция. Каждый год накануне Рождества я по старой памяти делала несколько десятков елочных игрушек. Раскрашивала их, а после ходила по улице и дарила их попавшимся по дороге детям. Ловила их улыбки и чувствовала одновременно легкую грусть и светлую радость.
Ох, да что ж такое-то?..
В груди жгло все сильнее, в глазах потемнело и уже падая, губы сами прошептали: “Вот бы второй шанс…”
Так вот значит, какой он - второй шанс… Молодое, пусть и обессиленное болезнью и недоеданием, тело. Новая жизнь. И новый мир.
И значит ли это, что там - на Земле - я умерла? Похоже, что да. Сердце. Инфаркт. Конец.
Я шумно выдохнула, как перед прыжкой в ледяную прорубь, а после решительно… ну, не вскочила, но все же встала, сумев не рухнуть обратно.
Дров и еды мне, конечно же, так и не принесли.
Что ж, если гора не идет к Магомету, к горе идет Ольга Семеновна. И, клянусь, я разберу ее по камушкам, если не найду в этом доме колбасу и соленый огурец.
Глава 2
- И почему картошке можно выколупывать глазки, а людям, которые тебе не нравятся - нет?! - вполголоса возмущалась я, медленно спускаясь по лестнице на первый этаж, где по смутным воспоминаниям, оставшимся от Оливии Глассер, должна была быть кухня.
Спустя восемь дверей и одного напуганного дедушку, который, кажется, работал истопником, дворником и садовником три в одном, я, наконец, нашла королеву дома - кухню!
В такое время здесь никого не было. Странно, какзалось бы уже давно утро, но здесь нет никого, кто бы ел или убирался.
- Ну и грязища! - возмутилась я, опираясь на дверной косяк, чтобы отдышаться.
Еще когда шла по коридору, я обратила внимание, что со стен клоками свисает паутина, а гобелены выглядят, как половые тряпки, но списала все на плохое освещение. Окон в коридорах не было, лишь под потолоком узкие маленькие бойницы, которые почти не пропускали свет пасмурного зимнего дня.
Но кухня была неплохо освещена: горела печь и несколько масляных лам. И поэтому она выглядела намного-намного хуже. Жирные столы и поверхности, закопченная посуда, на полу свалявшаяся грязная солома. А еще специфический “аромат” дыма и прогорклого сала, на котором жарили раз сто.
Зато холодильника почему-то было два.
Выглядели они как обычные шкафы, но судя по тому что внутри было морозно, выполняли они именно функцию холодильника.
А вот наполнение оказалось разным. В одном могла повеситься от голода мышь, зато во втором можно было легко собрать отличное застолье для Нового года.
- О-о-о! Да у меня сегодня будет просто царский завтрак, - восхитилась я, щедро намазывая на ломоть хлеба масло, а сверху укладывая кусочки вареного мяса. Как раз то, что надо моего тощему телу.
- Вот это я понимаю: безумие и отвага! - вдруг рассмеялся кто-то. - Забрать еду из холодильного ларя барона.
- Кто здесь?! - я едва не выронила надкусанный бутерброд. Хотя кому я вру. Отнять еду у меня сейчас не смог бы даже чемпион по армреслингу.
- Я-я, - тем же тоном отозвался невидимка и снова хихикнул. - Во дает! Еще и с кем-то разговаривает.
- Эй, вообще-то с тобой, нахал!
Неизвестный голос умолк.