Впрочем, одним днем это все не решалось.
Для начала пришлось заниматься всеми освобожденными шахтерами, а после и самой шахтой - расчищать дорогу через перевал, укреплять своды, откачивать воду, убрать мусор и вывозить отходы.
Дорога, кстати, была. Вот только она не шла в Глассершир. На половине пути от шахты она сворачивала в неприметную лощину и выходила… прямиком в Дейнкурские болота, а дальше по большаку в центральные равнины королевства.
А еще из шахты подняли три огромные корзины с огненными камнями, которые использовались в печах для переплавки руды.
Добиться от бывшего градоправителя где они взяли такое количество редких камней, так и не удалось. На все вопросы он пожимал плечами и продолжал твердить, что “я - не я и лошадь не моя”, полностью уйдя в несознанку.
Кстати, новым градоправителем был назначен Нуво Кок, тот самый староста деревни Мидлшип. Удивительно умный человек, образованный и начитанный.
Сначала я использовала его как советника, после он стал временно исполняющим обязанности градоправителя. Работу в деревне он передал своему старшему сыну, а сам все больше времени проводил в замке, помогая мне разобраться с делами. А вскоре и вовсе переехал в Глассершир.
Месяц пролетел в бешеном ритме: заказчики, плавильная печь, ругань огненных элементалей, крики подмастерьев и звон битого стекла.
Надо ли говорить, что спустя месяц я стала похожа на бледно-синее привидение от недосыпа и работы.
Когда Алвар вошел в мастерскую, я не сразу его заметила - стояла, припаивая к бокалу тонкую ножку. Пальцы дрожали от усталости.
- Как всегда фантастически красиво, - его голос прозвучал за спиной, одновременно задумчивый и теплый.
Я вздрогнула, едва не уронив работу.
- Спасибо. Это будет хрустальный сервиз для герцога Сомерсета. Я выставила ему счет в полторы тысячи золотых и он.. согласился! Представляешь?
- Похоже, Сильвестр решил заложить свой дворец, только чтобы выкупить твое стекло, - хохотнул он.
Я закончила, отставила бокал на поднос для отжига, повернулась и сердце привычно екнуло. Он стоял так близко, что чувствовался запах дыма и мороза, впитавшийся в его плащ. Такой высокий, красивый и… какой-то родной.
- Да, согласна, это много. Больше, чем та пресловутая “королевская субсидия”, которая до меня так и не доехала. Но герцог Сомерсет хочет хрустальный сервиз на двадцать четыре персоны. А это двадцать дней, если я буду работать не меньше двенадцати часов в сутки.
- Я не говорил, что это много. Твоя работа стоит каждого золотого, Олли. - Его глаза, серые и глубокие, вдруг стали серьезными. - Но я говорил о тебе , когда сказал «красиво».
Я фыркнула, чтобы скрыть дрожь в голосе.
- Сделаю вид, что не знаю о том, что синяки под глазами у меня уже больше самих глаз… Но, спасибо.
- Сделаю вид, что не слышал, как ты сама себя не жалеешь. Кому-то явно нужно больше спать.
- Кто бы говорил! - я ткнула пальцем в его потемневший от копоти воротник. - Как дела в шахте?
- Все идет неплохо. Новый градоправитель схватывает все на лету. Толковый мужик. Это радует. Можно не беспокоится за работу шахты, когда мы… уедем.
Уедем.
Слово ударило, как обвал в штольне. Месяц... Всего месяц. Но за эти дни он просочился в мои мысли, как вода в трещину камня.
Мы пили кофе на рассвете, пока весьма замок спал. Он рассказывал о дворцовых интригах, а я смеялась над его язвительностью. Он учил меня магическим рунам, выжигая их на обломках стекла, а вечерами мы молча смотрели, как закат красит снега в розовое золото. Я запомнила его смех, когда он ловил мою варежку, сорванную ветром. Запомнила, как его пальцы, одновременно сильные и чуткие, аккуратно поправляли мне волосы, когда я засыпала за чертежами…
Глупая. Нашла в кого влюбиться. В дракона, который прилетел на месяц и унесет сердце с собой в столицу.
Боже! Я правда это подумала?
Я - влюбилась?...
- Вы… уезжаете? - Голос предательски дрогнул. Сердце больно кольнуло, словно в него вогнали раскаленный осколок стекла.
- Да. Появились дела во дворце. Его Величество хочет лично услышать от меня отчет.
- Послезавтра праздник. Останьтесь... хоть на Новогодье? — Выдохнула я, не в силах сдержать просьбу.
Он замолчал. В мастерской было слышно, как потрескивают угли в печи, а элементали в печи тихо шипят друг на друга: “Кто уезжает?! Зачем уезжает?! А он чо? А она чо?! Да ты чо-о-о! Во дела”.