Особым сюрпризом стало прибытие короля Хэлвира и королевы Элары.
Это правда было… неожиданным. Королева, элегантная и острая на язык, сразу взяла меня под крыло:
- Так вот она какая, девушка, которая растопила лед в сердце нашего вечного холостяка! Думали, он монахом умрет! - смеялась она, пряча улыбку за веером. Я на это молчала. Не говорить же в лицо королеве, что я лучше всю изнь буду одна, чем с тем, кто меня предал.
Король же, мудрый и слегка ироничный, мягко заметил:
- Мастер стекла, укротительница вулканов… Достойная дочь своего отца, леди Глассер.
Королевский суд был скорым и суровым. Улики, включая показания Лили, Риз, Ральфа и плененных магов Стэна, которые быстро запели, были неоспоримы.
Измена, покушение на наследного принца, убийство графа Глассера, отравление земель, провокация катастрофы…
Стэнли Дейнкур был приговорен к двадцати годам каторжных работ в шахтах. Ирония - в тех самых шахтах, где он творил свое зло.
Король сухо добавил: "И пусть каждый кусок руды напоминает ему о его преступлении".
Барон Хьюго, сломленный позором сына, отрекся от титула в пользу короны. Мне даже стало его жаль: угрюмый, седовласый старик с погасшим взглядом...
Наконец высокие гости и королевская свита отбыли, а Глассерхолл погрузился в непривычный покой. Даже не могу вспомнить, когда наконец наступил тот день, когда вся эта суета улеглась.
Все еще было слишком холодно, но первые весенние цветы - крокусы и первоцветы уже появились на клумбах сада. Последнее время я полюбила проводить время здесь. Просто сидеть на каменной скамье, глядя на водяные брызги фонтана.
Шаги на гравии заставили вздрогнуть. Я не обернулась. Знакомый запах - морской бриз, амбра, дубовый мох - стал ближе.
- Привет, - голос Алвара звучал осторожно, как будто он боялся разбить хрупкое молчание.
Я не ответила. Только крепче сжала кулаки, ощутив боль в запястьях. Там, где до сих пор остались шрамы, не смотря на все усилия королевских целителей.
Он сел рядом, не касаясь. Пространство между нами было наполнено всем несказанным, всей болью предательства.
- Олли... Я хотел поговорить, - он начал, но я перебила, не глядя на него.
- Карцер пахнет плесенью и отчаянием. И холодом. - Мой голос был ровным, безжизненным. - А знаешь, какой звук издает раскаленное железо, когда плавит кожу? Шипит. Как мясо на сковороде. И пахнет... пахнет так же.
Желваки на его скулах заходили ходуном. А линия подбородка стала еще жестче.
- Олли, прости... Я...
- Что? - я наконец повернулась к нему.
В моих глазах не было слез, только лед и горечь. Кажется, я все выплакала еще там, в подземелье карцера.
- Простить за то, что поверил первому же доносу? За то, что посмел спросить, не я ли устроила землетрясение? За то, что запер меня в каменном мешке? За это? - Я резко подняла перебинтованные руки. - Каким "прости" ты собираешься это загладить, Ваше Высочество? Нежным поцелуем? Клятвой в вечной любви? Этого мало. Ах да… еще моя вина в том, что я попаданка и заняла чужое тело. Ну что ж, ладно, тут ты поступил справедливо. По крайней мере, не мне судить.
Алвар замер. Его уверенность, его королевское достоинство куда-то испарились. В его глазах читалась настоящая боль и осознание глубины своей вины. Этот жесткий, сильный, умный мужчина впервые пытался найти слова, которые найти было невозможно.
- Олли, я знаю, что был слепым дураком. Трусом, который испугался сложности и поверил в ложь, потому что она была удобной. Предал тебя в самый страшный момент. И я не прошу прощения легко. - Он встал и прошелся, сжимая кулаки. - Каждый раз, глядя на твои руки, я вижу свою подлость. Каждый раз, думая о том, что ты пережила в темнице...
Он подошел вплотную, но не касался меня. Его глаза искали ответ в моих, но я не давала ничего.
- Я люблю тебя, - сказал он с отчаянной прямотой. - Больше всего на свете. И эта любовь сейчас режет меня изнутри. Да, я больше не заслуживаю твоего доверия. Не заслуживаю твоей улыбки. Возможно, не заслуживаю даже места рядом с тобой. - Он глубоко вдохнул. - Но я прошу тебя о шансе. Как человек, который осознал свою чудовищную ошибку и готов сделать все, чтобы искупить ее.
Я смотрела на него, стараясь сохранить ледяную маску. Но внутри клокотало. Гнев, обида, и... проклятая надежда. Черт! Я же не могу его все еще любить? После всего.
- Я не знаю откуда взять этот шанс, Алвар. Поэтому уходи, пожалуйста. Хотя, знаешь, лучше я сама уйду. Этот вечер и без того перестал быть томным…