Как только Эйми увидела приближающуюся фигуру матери, она вырвала ладошку из руки своего друга Джана{?}[Персидское имя. Одно из значений — «душа»] и, радостно крича «Мама!», поспешила женщине навстречу. Эрика ускорила шаг, заключая едва ли не с разбегу ребёнка в объятия. Одноклассники Эйми запрыгали в предвкушении появления про-героя Динамита, всякий раз надеясь, что тот придёт забрать дочь вместе с женой.
— А где папа? — спросила юная ученица — ей и самой хотелось лишний раз увидеть родителя. Как и Кацуки, Эйми обоюдно обожала своего отца.
Эрика улыбнулась девчушке, пригладив её растрепавшуюся причёску.
— Он ещё на работе.
— Но у меня завтра день рождения! — недовольно сказала Эйми, памятуя о том, что профессиональная деятельность отца частенько обязывает его оставаться в своём штабе больше, чем надо. Порою даже больше, чем сутки, а то и двое. — Он обещал поздравить меня в полночь!
— Принцесса моя, ты же помнишь, что тебе говорил папа? Если обещал, значит…
— …сделает, — с кивком закончила практически цитату родителя младшеклассница.
— Конечно. Сейчас наш папа наваляет плохим дядям, а потом обязательно вернётся домой. Скажу тебе по секрету, — Эрика склонилась к ушку дочери и, прикрыла ладошкой рот, словно собиралась сообщить нечто очень важное и таинственное, — мы с ним договорились испечь тебе клубничный торт на завтра.
Сперва Эйми обрадовано подпрыгнула, предвкушая божественный вкус любимого десерта, но после, осознав один не очень радостный факт, нахмурилась.
— А можно папа один будет готовить?
Эрика готовила сносно только под чьим-либо руководством. Это и понятно — она никогда этого не делала, поэтому некоторые простые истины для неё сперва были не знакомы. Что солить лучше из рук, а не из банки. Что иногда супы сахарят и что сахар гасит кислотность. Что уксус иногда выглядит как подсолнечное масло, если он яблочный, поэтому прежде, чем что-то выливать на сковороду, надо хотя бы нюхать это. Что маргарин и сливочное масло схожи только внешне. Что начинать готовку надо на горячей сковороде (как, впрочем, и выпекать в предварительно разогретой духовке), и что масло в холодную лить не следует. Что всегда надо следить за временем и температурой еды. И ещё многие-многие маленькие, но важные мелочи. Неведение шатенки однажды привело к тому, что она приготовила солёный торт, что очевидно оставило её дочери психологическую травму.
Шатенка улыбнулась какой-то просящей прощения за тот инцидент улыбкой. Кто же знал, что Кацуки предпочитает хранить соль в баночке, а не в мельнице, как это было у подростков в общежитии академии. Женщина была неплоха в готовке — блондин наверстал её умения за эти годы, да и видео-рецепты помогали, — но истинным правителем на кухне был Бакуго.
— Не волнуйся. Папа не даст мне испортить твой торт, — заверила Эрика дочь.
Эйми всё ещё смотрела с подозрением, но в итоге кивнула, давая разрешения матери участвовать в создании своей главной деньрожденной сладости.
К ним подбежал Джан — лучший друг Эйми ещё с детского сада, — и обнял ногу Эрики. Женщина с приветливой улыбкой потрепала мальчика по его светловолосой голове.
— Привет, милый. Как дела у госпожи Эрдем?
Семья Каи Эрдем переехала из Турции в Японию ещё два поколения назад. К сожалению, отец Джана умер, когда мальчику было всего три года, поэтому Кая осталась матерью-одиночкой. Эрика хороша была знакома с этой сильной, суровой, но справедливой и доброй женщиной, как и с её родители, которые помогали дочери с воспитанием своего внука. Можно было сказать, что они дружили семьями. Старик Эрдем даже упоминал несколько раз, что Джан и Эйми стали бы очень красивой парой, на что ревнивый отец Кацуки предпринимал попытки тут же воспрепятствовать общению своей малышки и паренька (у него ещё теплилось воспоминание о том, что Шото и Эбигейл начали свои отношения после идентичного приятельства и общения с малых лет). Правда, получалось у него это так себе, и дети продолжали быть лучшими друзьями.
— У мама — лучше всех! — отвечал Джан, отрывая лицо от женской ноги и поднимая свои большие золотисто-карие глаза на Эрику. — Благодарю, что спросили, госпожа Бакуго!
— Такой маленький, а уже джентльмен, — шатенка снова потрепала мальчика по волосам. — Ты придёшь к Эйми на день рождение?
— Конечно!
— Славно.
Эрика присела на асфальте, чтобы завязать шнурки на ботиночке Джана. Когда дело было сделано, и она с улыбкой посмотрела на мальчугана, тот порывисто обнял её.
— Госпожа Бакуго, я Вас так люблю!
Тихо рассмеявшись, женщина погладила паренька по спине.
— И я тебя люблю, мой дорогой.
Джан отстранился, взирая на Эрику глазами полными счастья и надежды.
— Когда я вырасту, я женюсь на Вас, можно?
Бакуго снова рассмеялась, снисходительно пообещав мальчику поговорить об этом позже. Лет так через пять-шесть.
Тут Эйми недовольная тем, что Джан обнимает её маму, а мама обнимает её Джана, подошла к ним и отпихнула своего друга. Затем схватила родительницу за талию и попыталась поднять её, чтобы та выпрямилась, встав на ноги. Немного растерянная таким поведением дочери женщина покорно выполнила её немое, но весьма доходчивое желание. Затем Эйми схватила мать за руку и потянула в сторону выхода из парка.
— Пойдём! — скомандовала она. — Пока, Джан! Пойдём, мама!
— Подожди, принцесса, мне надо расписаться у Коямы-сенсей{?}[с яп. 小山 — «маленькая гора»] о том, что я пришла за тобой и забрала.
Эрика всё ещё не понимала, почему девочка стала вести себя так, как её отец во времена обучения в академии. Даже сверхдедукция не сразу подсказала женщине, что ребёнок просто ревнует. Убедив дочку в том, что отметиться у классной руководительницы надо обязательно, она сходила к учительнице. Сделав дело и попрощавшись с госпожой Коямой, Эрика вернулась к маленькой хулиганше.
По пути к выходу из парка Эйми остановилась у одного из экранов, где показывали недавнее сражение её отца с бандой грабителей. Этого времени хватило матери, чтобы спокойно вызвать такси без перспективы во что-нибудь взрезаться, будучи занятой гаджетом, или ожидать машины у входа в парк вместе с активным ребёнком. Некоторые люди шептались, завидев мать и дочь, узнавая в женщине супругу героя №1. Правда, подходить и уточнять никто не решался.
Двери лифта открылись, ведя в пентхаус. Дом встретил приятной теплотой и умопомрачительным запахом готовящегося ужина. Эрика переглянулась с дочерью, разуваясь возле шкафчика для обуви.
— Похоже, бабушка с дедушкой уже приехали, — озвучила она одну догадку на двоих девочке.
Эйми, кое-как выпрыгнув из ботиночек и бросив под лестницу, ведущую на второй этаж, сумку с учебниками, помчалась на кухню. Спящего в гостиной дедушку она не заметила, но весьма эффективно разбудила. Зевнув, господин Бакуго растёр сонное лицо и сел на диване.
Пентхаус, в котором жил про-герой №1 вместе со своей семьёй, не был чем-то вычурным и кричащем о заработке известнейшей личности страны и значимой фигуры в мирове. Обстановка была выполнена со вкусом, в современном стиле — было сложно догадаться, что здесь живёт потомственный японец. В цветах преобладал белый, который сочетался с некоторыми элементами, имитирующими дерево, а декор выполнен из блестящего металла.
Прихожая от просторной гостиной была отделено только визуально. Здесь стоял белый низкий диван немного буквой «П», рядом — необычный столик из комплекта. Он стоял на коричневом тонком, но безумно мягком коврике. На стене напротив висел телевизор невероятных размеров, от которого безумно фанатела Эйми. Под ним, в стене — имитация огня.