— Привет, мартышка, — Бакуго улыбнулся своему чаду, но потом вернул смешанный взгляд на мать. — В смысле уехала? Как? Почему я ничего не знаю?
Мицуки пожала плечами.
— Ну, Риччан, наверное, замоталась и забыла тебе сообщить. И вообще, хватит так сильно контролировать передвижения своей жены.
Не обращая внимания на слова матери, Кацуки достал из кармана штанов смартфон. Любопытная Эйми наблюдала за тем, как папа разблокировал гаджет и зашёл в контакты, чтобы найти номер «Эри-чан»{?}[Сокращение Эри от Эрики можно перевести как «счастливый приз».] с прикреплённой фотографией жены.
— Пап, ты маме звонишь?
На вопрос дочери Бакуго только кивнул, нажав на вызов и приложив телефон к уху.
Мицуки разочарованно вздохнула.
— Кацуки, ну зачем?
— Не суети, — только ответил он и, услышав, как гудки прервали, а с той стороны послышалось женское «Да, любимый?». — Звезда моя, ты где?
— Я только что зашла в супермаркет. Мицуки-сан тебе ничего не рассказала?
— Она-то рассказала. А ты мне почему не позвонила?
— Я по новостям видела, что ты занят.
— Так, ясно. Жди меня, одна не уходи.
Кацуки поставил дочку на пол и попросил её ещё немного побыть с бабушкой. Не слушая вздохи и причитания матери, он вернулся в прихожую, обулся, а потом вышел на балкон и с помощью взрывов взлетел над городом, который только-только начал покрывать сумраком вечер.
Супругу Бакуго перехватил в супермаркете ровно тогда, когда она, оплатив покупки, начала поднимать пакеты. Мужчина не дал ей этого сделать, стремительно подойдя к кассе и перехватив тканевые ручки. Не смотря на то, что абсолютно каждый посетитель и работник магазина таращился в сторону самого известного героя страны, Кацуки оставался спокойный и непроницательным. Переместив пакеты в одну руку, второй он приобнял жену и повёл её к выходу, рассчитывая сбежать от назойливых фанатов до того, как они очнутся и начнут просить автографы или — того хуже — фотографировать супругов.
Когда они вернулись домой, Мицуки и Масару уже были в верхней одежде Вместе с внучкой бабушка и дедушка поужинали и теперь смотрели какую-то познавательную передачу. Как только лифт издал характерный звук, а его двери разъехались, Бакуго-старшие поднялись. Супруги уже задержались на пару часов, пора было возвращаться домой, тем более за Эйми уже можно не волноваться — её родители уже здесь.
Попрощавшись с ними, Кацуки и Эрика пошли на кухню. Девочка побежала за ними, почему-то недовольно смотря то на мать, то на отца. К радости главы их небольшой семьи, Мицуки вместе с внучкой убралась, и сейчас помещение было практически так же чисто, как до её прихода. Эйми включила ту же передачу, что смотрела с бабушкой и дедушкой, на телевизоре в кухне, не оставляя родителям право выбора. Супруги принялись сперва за ужин, решив готовить любимый клубничный торт дочери позже.
Когда с приёмом пищи было покончено, Эрика собрала тарелки и понесла их к раковине. Пока женщина мыла посуду, Эйми выключила звук на телевизоре и потрепала отца за руку, чтобы тот оторвался от телефона — там он просматривал сегодняшние новости, чтобы, в случае нахождения в СМИ провокационной информации о нём, наставлять звездюлей своей нерасторопной помощнице. Кацуки не сразу обратил внимание на дочку, только после её следующих слов, произнесённых крайне недовольно:
— А мама тебе изменяет!
Эрика едва ли не выронила тарелку от неожиданности, а вот Бакуго довольно спокойно поднял глаза на сердитую моську Эйми.
— Вот как? — он приподнял бровь. Девочка поняла, что её слова ничуть не тронули отца.
Тем временем Эрика окончила мыть посуду и, вытирая руки полотенцем, подошла к столу, внимательно слушая разговор домочадцев.
— И кто этот бессмертный? — спокойно вопрошал Бакуго.
— Это Джан! Он сказал маме, что любит её и прилип к её ноге! И мама сказала, что тоже любит его, и даже по голове погладила!
Кацуки усмехнулся, посмотрев на супругу. Эрика закатила глаза и иронично произнесла:
— Ну вот. Сдала родную мать. А я тебе все секреты доверяла.
Эйми нахмурилась и стала ещё яростнее теребить отца за руку.
— Папа, мама тебя не любит и хочет бросить нас! Она любит Джана, только я тебя люблю! Женись на мне!
Кацуки откровенно ржал, пока Эрика кое-как старалась сдержать смех и думать об этой ситуации немного серьёзнее. Когда женщина была на первых неделях беременности, она начала читать много книг о воспитании детей и в одной из них наткнулась на такие понятия, как Эдипов комплекс{?}[Эди́пов ко́мплекс (нем. Ödipuskomplex) — понятие, введённое в психоанализ Зигмундом Фрейдом, обозначающее бессознательное или сознательное сексуальное влечение к родителю противоположного пола и амбивалентные (двойственные) чувства к родителю того же пола. В общем же смысле эдипов комплекс обозначает имманентное, соответствующее биполярному расположению, универсальное бессознательное эротическое влечение ребёнка к родителю.] и комплекс Электры{?}[Комплекс Эле́ктры — понятие психоанализа, комплекс, проявляющийся у девочек в их отношении с отцом и матерью, аналог эдипова комплекса.]. Но такая неприятная вещь, насколько шатенка помнила, проявляется у детей 3-6 лет.
Вдоволь насмеявшись, Бакуго выдавил:
— Ох, ничего себе, Санта-Барбара, ей-богу! Милая, — он потрепал дочку по голове, чтобы она не так сильно супила своё милое личико, — главное то, что я очень люблю твою маму. И никому её не отдам.
— А если она сама уйдет? — не сдавалась Эйми, с недоверием смотря на родительницу. Эрика уж и не знала, куда себя деть — как дочка вообще могла подумать, что она бросит свою семью?
Мужчина пожал плечами:
— Со сломанными ногами далеко не уйдешь.
— Кацуки! — шатенка недовольно пихнула мужа в плечо, но тот едва ли почувствовал это. Такие выражения, особенно в присутствии маленького ребёнка, Эрика не поощряла.
— Родная, так ты тут сидишь? — Бакуго сделал вид, словно впервые увидел супругу рядом. — Я тебя даже не заметил.
— Ну-ну, — Эрика сощурилась, но ничего мужу не ответила. Вместо этого она хотела разобраться с тем, откуда у её дочери появились странные мысли насчёт матери. — Принцесса, с чего ты взяла, что я не люблю твоего папу?
Эйми хмурилась, решая в своей маленькой буйной головушке, стоит ли выдавать свои «источники информации» главной подозреваемой в тяжком преступлении против семьи. Решив, что мать она всё-таки очень любит и верит ей чуточку больше, девочка раскололась:
— Кубота Этсуко{?}[Японская фамилия Кубота (с яп. 久保田) — «долгий» + «поддерживать» + «рисовое поле». Этсуко (японское имя) — «радостный ребенок».] сказала, что когда родители любят друг друга, они постоянно целуются. А вы никогда не целуетесь! Только дома и то — в щёку.
Кацуки зашёлся в ещё одном приступе хохота, пока Эрика сконфуженно смотрела на мужа. Женщина знала, что девочка Этсуко из класса её дочери — едва ли не самый ярый фанат всей младшей школы Сидзуока. Возможно, именно по этой причине Кубота решила внушить однокласснице навязчивую идею о том, что её родительница равнодушна к супругу.
«Надо же… — Эрика перевела пытливый взгляд шоколадных глаз на дочку. — Откуда такие мысли у детей?»
— Эйми, мы не целуемся на людях, потому что это неприлично, — немного строго сказала женщина, хмуря брови. Бакуго всё ещё не перестал смеяться, поэтому шатенка легонько пнула его под столом. — Видимо, родители Куботы настолько увлечены друг другом, что им все равно на комфорт окружающих. Вот, смотри…
Эрика встала со стула и наклонилась к супругу, чмокнув его. Усмехнувшись, Кацуки подался вперёд и, прежде чем женщина отстранилась достаточно далеко, ещё раз поймал её губы поцелуем, по времени вышедшего дольше предыдущего не несколько секунд. Шатенка мягко положила руку на плечо мужа и настойчиво усадила его обратно, после чего вернулась на своё место.
— Видишь? — спросила женщина у дочери. Эйми всё видела и была крайне довольна предъявленными матерью «доказательствами». — Я очень люблю твоего папу. Но целоваться на глазах у других, тем более у незнакомцах, не очень хорошо.