Чернота в глазах медленно, но верно рассеялась.
– Ладно, убедила, – проворчал он, – давай, показывай дальше.
Я почувствовала странную смесь облегчения и… сожаления. А это ещё откуда взялось?!
“Спасибо!” – мысленно выдохнула я и улыбнулась.
– Теперь твоя задача вымешать каждую булочку и завернуть её края вовнутрь. Так, чтобы получился приплюснутый шарик. Вот так… Как сделаешь, откладываешь в сторону, чтобы он ещё немного поднялся.
И продемонстрировала ему порядок действий, подцепив первый попавшийся под руку кусочек теста. Правда, предварительно вновь обмотала ладони полотенцем – во избежание.
Эрнест прищурился и кивнул:
– Понятно. А ты…
– А я пока займусь всем остальным! – бодро заявила я и поспешила к начинке из бекона, которую давно уже было пускать в дело.
Спину обжигал внимательный взгляд оборотня.
Работа закипела. Я раскатала свой кусок тесто в неровный прямоугольник, выложила на него начинку из бекона. Принялась аккуратно сворачивать прямоугольник в рулон, чтобы потом нарезать на отдельные кругляшки.
Дышать я старалась ровно, тщательно считая про себя до десяти и делая на каждый счёт “десять” глубокий вдох.
Сердце постепенно сбавляло свой бешеный стук.
– Кстати, а что это за название такое – кайзерки? – внезапно спросил Эрнест. Он уже закончил с последним шариком и теперь выжидающе смотрел на меня.
– А, это просто, – с облегчением улыбнулась я, чувствуя благодарность к нему за то, что сменил тему, – когда-то давно жил король, который очень любил такие булочки. Этого короля в его землях называли кайзером, отсюда и название. Ещё есть версия, что узор на булочке, который у тебя сейчас получится, будет напоминать корону, что опять-таки связано с королем-кайзером.
– Занятная история, – усмехнулся Эрнест, – вот только я никогда не слышал о такой стране, где короля называют кайзером.
Я осеклась. Вот блин горелый! Совсем забыла, что мы не в моем привычном мире!
– Хотя, – как ни в чем не бывало, продолжил Грейхаунд, – может, это было так давно, что об этом особо сведений не осталось. Ты лучше расскажи, как сделать корону у этой твоей кайзерки?
– А это осталось самое простое, – с облегчением улыбнулась я, – раскатываешь каждый шарик в жгут, завязываешь посередине узел. Верхний конец теста заворачиваешь вниз, под узел, а нижний – просовываешь наверх, в образовавшееся отверстие. И готово!
На самом деле, сделать красивую кайзерку мало, у кого получается с первой попытки. Но у Грейхаунда получилось. Несколько ловких движений – и он уже продемонстрировал мне идеальную булочку с витиеватым узором наверху.
– Здорово! – обрадованно похвалила я, – Теперь клади на противень, и повторяй всё то же самое с остальными!
Время пролетело очень быстро. Благо, печь была широкая, и в неё легко поместились и поднос с беконовыми булочками, и с кайзерками. Эрнест, кажется, вошел во вкус и принялся обрабатывать оставшийся ком теста, а я взялась за орехи. Принялась их мелко рубить, чтобы подготовить для булочек с орехами.
К открытию лавки на прилавке уже стояли блюда с булочками с беконом и булочками с орехами. Рядышком я пристроила большую корзину, куда поместились все получившиеся кайзерки. Перед тем, как их выложить, я щедро посыпала каждую кунжутом.
Одну кайзерку Грейхаунд умыкнул и тут же откусил большой кусок.
– Ого! – выпалил он, – Не думал, что обычная булка может быть такой вкусной! Я вполне понимаю того короля, который, как ты говоришь, был от них без ума.
С этими словами он красноречиво скользнул по мне взглядом, и я опять вспыхнула, уловив в них какой-то скрытый смысл.
– Так или иначе, у нас всё готово! – поспешно сказала я, приглаживая волосы, – Пора открывать лавку! Пора…
И осеклась.
Я упустила одну важнейшую деталь!
Глава 47
Реклама!
Без рекламы мало, кто узнает, что в Шварцвальде открылась такая замечательная хлебная лавка! Одними булками, пардон за каламбур, сыт не будешь.
Как же быть, как же быть…
Я в смятении заметалась по лавке. Сердце тревожно ёкало, и в глубине души я ругала себя последними словами.
Как, как я могла упустить такую важную деталь? Тем более, мои возможности по рекламе сейчас сильно ограничены. Что-то я не слышала, чтобы тут выпускались газеты, где можно было бы тиснуть объявление. А ещё даже банально нельзя арендовать рекламный щит или хотя бы поставить у дверей промоутера раздавать листовки!
Бам! Я натолкнулась на внезапно выросшую на пути стену и едва не полетела а пол; пока я собирала разбежавшиеся панические мысли в кучку, “стена” взяла меня за локти и властно сказала:
– Успокойся, Милена. Всё в порядке. А что не в порядке, всегда можно починить! Что случилось?
Я отдышалась и подняла глаза. Передо мной стоял Эрнест, крепко держа меня за локти и устремив мне в глаза испытующий взгляд.
– Ре… реклама! – безнадёжно выдохнула я. Оборотень вздёрнул бровь.
– Ре – что?
– …двигатель торговли, – уныло повторила я самое расхожее определение, – я же не рассказала людям о том, что лавка открывается! А так кто ко мне придёт – три с половиной калеки?
– Ладно, я понял, что почти ничего не понял, – вздохнул Эрнест, – но хотя бы уловил суть. Я могу сейчас позвать своих ребят, они будут ловить всех в округе и приводить сюда! Получится отличная… это, как её там… рекалама.
Я живо представила себе стаю волков, которые тащат к лавке истошно вопящих и упирающихся людей, и хмыкнула:
– Что-то получается слишком радикально. Нет уж. Я найду другой способ прорекламироваться!
– Ну давай, – кивнул Грейхаунд и цапнул ещё одну кайзерку. Одним махом откусил половину и аж зажмурился от удовольствия, как сытый кот, – я в тебя верю!
Я проследила за тем, как он отправляет в рот оставшуюся половину. Перевела взгляд на блюдо с кайзерками… и меня осенило!
– Промоакция, – медленно проговорила я, уставившись в пустоту.
Эрнест вопросительно взглянул на меня и приподнял брови.
– Промоакция! – восторженно повторила я, чувствуя, как радостно забилось сердце, – Ну, конечно! Нет ничего лучше старой доброй дегустации! А кайзерок у нас напеклось столько, что мама не горюй!
– Ладно, ладно, Милена, продолжай говорить загадками, – рассмеялся Грейхаунд. Я торжествующе уставилась на него и нравоучительно подняла палец.
– Ты сейчас всё поймёшь! Мне нужен большой лист бумаги, краски и кисточка. Сможешь раздобыть?
– Для тебя – хоть луну с неба, – вдруг неожиданно серьёзно ответил Эрнест, и я невольно задумалась: а для местных оборотней луна имеет такое же значение, как и для мифических земных?
– И попроси своих ребят отыскать Ярика! – быстро попросила я, – Он, конечно, пообещал вернуться, но не сказал точно, когда. А мне он нужен очень срочно!
И добавила, деловито заправив за ухо прядь:
– Пусть открытие лавки и задержится ненамного, зато незаметным оно точно не останется!
Эрнест кивнул и выскочил за дверь.
***
– Зачем вы хотите, чтобы я позорился? – с тоской спросил Ярик, мрачно разглядывая плакат, на котором ещё не высохла краска.
Черныш, вертящийся под ногами, возмущённо мявкнул.
– Это никакой не позор! – с лёгкой обидой сказала я, – Это верный способ привлечь покупателей. Уж поверь, от них сегодня отбоя не будет!
Ярик недоверчиво покосился на меня и шмыгнул носом:
– Ага, что они, булок никогда не ели, что ли…
– Бесплатные булки в тысячу раз вкуснее, – со знанием дела сказала я, – вот увидишь!
Мальчишка переступил с ноги на ногу.
– Если меня кто из друзей увидит, засмеют! – проворчал он, но плакат всё-таки взял. Осторожно, словно боясь, что тот его сейчас укусит.
– Не засмеют! – с уверенностью заявила я, – а если начнут зубоскалить, скажи им, что ты сам просился на такую работу! А тебе ещё за неё и заплатят!