Он знает слово “нервы”? Забавно.
Хотя стоп! Какое ещё забавно? Уж не приложил ли руку Булчек к исчезновению прежних владельцев?
А пекельник нёсся дальше, с удовольствием болтая и не замечая моего резко вытянувшегося лица:
– Один, как сейчас помню, делал булки тяп-ляп. Даже толком тесто замешать не мог, всё у него получалось вкривь и вкось. Выпечка опадала, изюм вечно пригорал, тесто перестаивалось. И обожал путать соль с сахаром, ужас просто!
– Ужас… – эхом отозвалась я, чувствуя, как внутри зарождается самый настоящий страх.
– Второй так и норовил сэкономить, – разглагольствовал Булчек, – муку брал старую и затхлую, яйца такие, чтоб совсем на грани были. А молоко приносил такое, что только принеси его хоть в какое-то тепло – тут же свернётся!
– А третий? – сдавленным голосом спросила я, потому что чётко запомнила: в лавке сменилось три владельца! Я была четвёртой, – с ним что случилось?
– С ней, – поправил меня Булчек, – это была баба. Всё бы ничего, да вот только она уж больно сварливая была. Хотела, чтобы к ней только богатые ходили, вечно выпендривалась с выпечкой. Простых людей она шугала так, что они потом к лавке приблизиться боялись. Тьфу! Не люблю таких. Хлеб для всех надо делать.
Он скривился.
– Из-за неё, кстати, пожар и случился, – с неудовольствием сообщил он, – она угли в печке забыла, сквозняком потянуло, они и разгорелись с новой силой.
– А куда они все делись-то? – слабым голосом спросила я, потому что старичок внезапно показался мне зловещим. Смогу ли я от него сбежать, если что? Пусть он меня и похвалил, но вон, как предыдущих владельцев лавки песочит…
Булчек погладил бороду.
– Наказал я их, – с вкусом произнёс он, и у меня внутри всё похолодело.
– Наказал?! Как?
Пекельник стрельнул на меня глазами, прищурился и… его лицо разгладилось, а сам он беспечно махнул рукой:
– Да не бойся ты! Не сделал я им ничего плохого! Просто погрузил в глубокий сон и утащил в своё жилище. Пусть поспят, о своём поведении подумают.
– А… – начала я. От сердца немного отлегло: значит, предыдущие владельцы лавки живы! Уже хорошо. Надо будет только уговорить пекельника вернуть их назад.
Но Булчек меня перебил.
– У меня к тебе ещё одно дело есть, – с важным видом сказал он и шагнул ко мне, доставая что-то из-за пазухи…
Глава 66
Я машинально попятилась, стараясь незаметно нащупать что-нибудь за спиной – для обороны. Пекельник, конечно, маленький, но с него станется колдануть что-то, от чего он тут же вырастет! Или кинет в меня какой-нибудь магической штукой, и я тоже усну.
Хвалить он меня, конечно, хвалил, но чёрт его знает, что у него на уме…
Как назло, ничего не нащупывалось! И дорогу к выходу он мне тоже перекрыл.
Однако Булчек на мои телодвижения даже внимания не обратил. Подошёл ближе и протянул руку вперёд.
– Это тебе, – с важным видом заявил он, – подарочек от меня.
Ничего не рухнуло, не взорвалось и не кинулось. Уже хорошо. Я перевела дух и опустила глаза.
На маленькой, почти детской, ладони пекельника лежал лоскуток сероватой ткани. На нём был вышит колосок пшеницы, замкнутый в круг и перевязанный розовой ленточкой.
– Спасибо, – осторожно поблагодарила я, но брать его не торопилась, – а что это?
– Колосок-Хранитель, – словоохотливо объяснил Булчек, – оберег такой. Защитит тебя от всяких мелких напастей: булочки не пригорят, тесто не опрокинется, в сдаче не запутаешься. А если кто к тебе с недобрыми намерениями сунется, тут же забудет, зачем пришёл, как только к прилавку подойдёт. Ты бери, бери, не стесняйся, вещь полезная!
– Ой, действительно! – обрадовалась я и взяла Колосок, – Только как его правильно носить?
– А как хочешь, – пожал плечами пекельник, – хоть на одежду приколи, хоть на прилавок положи. Правда, во втором случае кто-то может его свистнуть.
Я аккуратно убрала оберег в карман. Главное – не забыть его на завтрашнюю Ярмарку.
Ярмарку.
За всей болтовнёй с пекельником я совсем забыла о ней! Стоило вспомнить, как тут же охватил мандраж.
Справлюсь ли я достойно? Смогу ли привлечь народ в лавку?
Но все эти мысли перекрывала одна, навязчивая.
Где, блин-оладушек, Орландо и Эрнест? Куда они там провалились вместе с моей пыльцой?
Пекельник, прищурившись, наблюдал за мной.
– А ведь ты не о пыльце в первую очередь беспокоишься, – вдруг загадочно сказал он.
– Что? – встрепенулась я.
– Ничего, – хмыкнул Булчек, – ладно. Иди готовься к своей Ярмарке, а я пошёл.
– Погоди, – спохватилась я, – верни обратно прежних хозяев лавки! Вообще-то, это нехорошо – удерживать людей где-то помимо их воли.
Булчек прищурился. Прикинул что-то в уме.
– Я подумаю, – бросил он и, отсекая дальнейшие споры, вновь растворился в вихре золы.
***
Мне доводилось принимать участие в разных выставках и ярмарках со своей выпечкой. Но то, что я увидела здесь, было совсем другим делом!
Надо отдать должное Матильде – она организовала всё по высшему классу. Ярмарку развернули на главной городской площади перед ратушей. Площадь была в форме месяца, огибающего красивый фонтан в виде белого пегаса. Весь этот мощенный брусчаткой месяц и заставили милыми деревянными домиками-прилавками, увитыми цветами и плющом. Между ними ходили зазывалы, но они пока молчали: Ярмарка ещё не началась.
Вокруг пегаса спешно монтировали какой-то деревянный подмост. “Наверное, на нём будет сидеть жюри или что-то в этом роде!” – догадалась я.
Иногда подходили зеваки, но их вежливо отваживали и просили прийти позже. Я заметила, что их становится всё больше: видимо, уже начали стекаться самые нетерпеливые.
Мне отвели прилавок ближе к середине полумесяца. По правую руку от меня расположился Эмиль Тургао, тут же обложившийся многоярусными полками со специями.
Слева же место пока пустовало. Впрочем, до него мне дела не было. Я принялась шустро выкладывать на красивые блюда, которые откопала в доме Годфри и тщательно отмыла, свою выпечку. Под прилавок я спрятала миниатюрную печку, которую одолжила мне Эльза.
У меня был план, связанный с ней, и я надеялась, что смогу достойно воплотить его в жизнь!
Ведь главное что? Продать как можно больше выпечки и выручить как можно больше денег. А для этого надо привлечь как можно больше народа…
Напевая под нос песенку, я аккуратно раскладывала всё на прилавке. Черныш тёрся под ногами, то и дело норовя ухватить что-то со стола, но я мягко осаживала его.
Сияло солнышко, радостно переговаривались другие торговцы, откуда-то лились гитарные переборы – похоже, где-то неподалёку музыкант настраивал свой инструмент. В вышине ярко-голубого неба щебетали птицы.
И казалось бы, живи да радуйся! Но сердце у меня всё равно было не на месте…
Ведь Орландо и Эрнест до сих пор не вернулись! С каждой новой минутой их отсутствия тревога только росла.
И даже попытки отвлечься на обустройство прилавка слабо помогали.
Я вдруг поймала себя на том, что уже битых три минуты пытаюсь стереть пятнышко с досок прилавка. А это просто сучок!
Утёрла лоб и сердито вздохнула.
Никогда бы не подумала, что буду так переживать из-за Рейвенна!
Вдруг на прилавок упала большая кряжистая тень.
– Вы же Милена, верно? – прогудели над ухом два грубых мужчких голоса.
Я подняла глаза и обмерла.
Глава 67
Передо мной стояли двое мужчин. Один низкорослый и коренастый, а второй – худощавый и будто бы смутно знакомый.
– Здрасьте… – осторожно сказала я, – мы знакомы?
Худощавый дёрнулся что-то сказать, но коренастый опередил его. Хлопнул рукой по моему прилавку так, что я и всё, что на нём стояло, подпрыгнули, и заявил: