Третий подъезд, квартира тридцать три — удивительно, что в номере дома ни одной тройки. Вик звонит в домофон, представляется:
— Хтонь в пальто, — и, для пущей красоты подняв воротник этого самого пальто, заходит.
Этаж первый, и из квартиры уже выглядывает заказчик — улыбающийся парень лет двадцати — двадцати пяти, точно не старше Вика.
— Вы правда в пальто! А я думал, просто фраза красивая. — Спохватившись, он кивает: — Здрасьте! — и впускает в квартиру.
— У нас все в пальто ходят, — поддерживает разговор Вик, — форма такая. — И коротко оглядывается.
Квартира, кажется, однушка, но даже такие в центре стоят недешево. Хорошая у парня зарплата, если и на хтонь деньги нашлись: цены, конечно, не конские, но некоторых могут покусать. Или жилье не съемное? Почему в порядок не привел: обои не подклеил, облупившуюся краску не поправил? На хтонь копил? Кого так важно напугать?
— Я Егор, — представляется заказчик. — Спасибо, что приехали.
С пару секунд он мечется взглядом по прихожей и смущенно уточняет:
— А вы можете не напугать… а сожрать?
Вик морщится, будто разом заныли все зубы. Впрочем, они правда заныли, но не от боли — от предвкушения: как давно никого не сжирал! И откуда Егор услышал про пожирание, через сарафанное радио? В официальном-то прайсе такой услуги нет.
Или думал, думал и решил, что тот, кого надо было напугать, заслуживает быть сожранным? Чтобы «ам!» — и осталась от Красной Шапочки только красная шапочка[1]. Опасный парень!
Но заказ все равно придется отменить: ни одна хтонь не возьмется за постороннего. Только как бы повежливее сказать — и заодно недовольную рожу объяснить?..
— По-хорошему, — издалека заходит Вик, — о пожирании надо говорить сразу, во время звонка. Это совсем другая услуга, у нее цена выше; а еще у хтони должно быть разрешение: кто попало жрать не может.
— Я перезакажу, — перебивает Егор, вытаскивая из кармана телефон. — Извините тогда, что дернул; просто кое-что изменилось.
На кровожадного мстителя он не похож. Что же такое изменилось?..
— У меня есть разрешение, а цену можно пересчитать, — вздыхает Вик. — Но дело в том, что ни одна хтонь не будет жрать постороннего.
— А постороннего не надо. Сожрите, пожалуйста, меня.
Вик вздрагивает. Его?! Да он с ума сошел!
Не дожидаясь вопроса, Егор разводит руками:
— Депрессия. Уже… год? Два? Ничего не помогает. Я устал.
Пять лет назад у Вика тоже была депрессия. Таблетки худо-бедно держали на плаву, хтоническая сторона выла из-за необходимости молчать, а от мысли, что он понятия не имеет, как проявляться хтонью, хотелось шагнуть в окно.
Все наладилось, когда он наткнулся на вакансию от компании «Хтонь в пальто» и, посмеявшись, отправил резюме. На согласие не надеялся: где он — и где общение с людьми! — но на собеседование пришел. А там хтоническая сторона, почуяв родную кровь, встрепенулась — и будто наконец перестала болеть мышца, нывшая много лет. Поэтому, когда предложили устроиться в агентство, Вик кивнул: «Я на все согласен».
На следующий день он написал заявление об уходе, отработал две недели и навсегда покинул офис строительной компании. Чем дальше, тем больше возвращалось красок, вкусов, запахов. После очередной консультации с психиатром Вик начал слезать с таблеток — и вскоре забросил в дальний угол аптечки то, что собирался пить до конца жизни.
Но Егор не хтонь, его так не спасти; правда, что ли, сожрать?.. Вик, почесав затылок, предлагает:
— Давай… Тьфу, мы не переходили на «ты». Давайте выпьем чаю и обсудим подробности?
— Я не против на «ты», — робко улыбается Егор. — Но вам разве можно чай? В смысле…
— Сжирать я буду хтонической сущностью, а не человеческой, — поясняет Вик. — У них… как бы это сказать… разные желудки, в общем.
Понятливо покивав, Егор указывает на вешалку:
— Можете снять пальто и ботинки. А я поставлю чайник.
Вик машинально возит ложкой в кружке. Добавить ли сахар? Чтобы сожрать, нужны силы, и крепкий сладкий чай будет кстати. Но готов ли окончательно превратиться в чудовище? Вдруг прошлые пожирания по кусочку отбирали человечность — и сегодня она исчезнет навсегда? Может, лучше отказаться? Пускай за дело возьмется кто-нибудь другой…
«Да ты уже чудовище, — ехидно шепчет внутренний голос. — Совершенно чудовищный эгоист, который сначала обнадежил, а теперь хочет оставить несчастного парня наедине с мыслями о смерти. Нет бы помочь!» «Да я бы с радостью! — огрызается Вик. — Но тут либо жрать, либо нет, от разговоров толку не будет. Я не психолог, не знаю нужных слов; еще сделаю хуже».