китайском тексте (Hymn. строфы 146. 1 и 151. 1) Бог также наделен четырьмя
качествами: qingjing, guangming, dali, hui, т.е. «Чистота, Свет, великая Сила и
Мудрость» («Reinheit, Licht, große Kraft und Weisheit»: Waldschmidt–Lentz, 1933, 488, 489 и прим. на c. 527–529; id., 1926, 98, прим. 11; ср.: «clean Purity, Light, Creat Power and Hui i.e. Wisdom; lit. Kindness»: Tsui, 1943, 189 146; подробнее Bryder, 1985, 82–83). У ан-Надима эта четверица предстает в такой форме: «четыре славных
сущности: Бог (alläh), его Свет (nür), его Сила (qüwa), его Мудрость (hikma)» (Flügel, 1871, 333. 6; id., 1862, 95). Об этой тетраде см. также: Merkelbach, 1986, 39–50; Heuser, 1998, 12–14.
Именно поэтому верховный Бог манихейского пантеона назывался еще и
«четырехликим Отцом Величия»; см., например: tetraprÒswpoj pat¾r toà megšqouj (VII Cap. 3: Lieu, 178 59 и Anath. L: 1461C); ср. также PsHer: pnoyte Nwtoyäo (Allberry, 191. 12: «Четырехликий Бог»). Чтобы понять, что же именно
скрывается за этим образом, нужно отказаться от его буквального понимания и за
персонификацией и ипостазированием каждого качества Бога (излюбленная у
манихеев практика, с которой мы постоянно встречаемся) следует видеть не четыре
«лица», или «ипостаси», а всего лишь «светлого, сильного и мудрого Бога».
Шедер видел в этом представлении о четырех атрибутах Бога позднейшую
уступку со стороны манихеев персидской религии («ein Zugeständnis an die persische Religion»; с целью сделать свою проповедь более понятной среди тех, кто эту
религию исповедовал), точнее зерванизму, в котором верховный бог Зерван
предстает именно в таком виде; в первоначальной системе Мани, по убеждению
Шедера, этого представления не было (Schaeder, 1927, 135 сл.; цитата на с. 143).
Виденгрен, возражая Шедеру, считал, что это иранское представление лежало в
основе системы самого Мани (Widengren, 1977, XII); также и ван Тонгерло видит в
этом представлении иранское влияние («A major Iranian influence in the documents of the Western and Eastern Manichaeans is the doctrine of God’s fourfoldness»: van Tongerloo, 1994, 336). Однако уже Петерсон предположил (предположение, однако, забытое современными исследователями), что этим представлениям Мани о четырех
атрибутах Бога могло, в конечном счете, предшествовать не иранская мифологема, а
«более древний иудейский гносис» с его толкованиями библейского образа
колесницы Бога (Иез 1. 4 сл.) и с постоянным обыгрыванием числа «четыре»
(Peterson, 1928, 243–244; о так называемой мистике Merkabah см.: Scholem, 1961, 40–
79). О том, что эта идея восходит к ранней стадии манихейского учения, свидетельствуют теперь многочисленные примеры в коптских текстах (в то время
еще не известных Шедеру и Петерсону; см. выше).
xxxi yéti türlüg buši (стк. 102; см. также: стк. 108, 150) «семь видов
пожертвований». Речь идет о благочестивых приношениях (еда, одежда, жилье), которые «слушатели» должны были делать для «избранных»; этот ритуал
обозначался ср.-перс. термином rw’ng’n [ruwÁnagÁn], т.е. «то, что относится к душе»
(от rw’n [ruwÁn] «душа») (Andreas–Henning, 1933, 317, прим. 2; о форме этого слова, которое встречается также в кит. Tract., см.: Chavannes-Pelliot, 1913, 114, прим. 1); этому понятию в греческом соответствует eÙsšbeiai (лат. misericordiae)
«благочестивые» деяния (или prosfor£ «подношение», как, например, в Keph 93
236. 9–10), а в коптском tmntnae «милостыня» (Keph 87, где целая глава
посвящена рассказу Мани о том, что такое истинная «милостыня»). В одном
уйгурском тексте встречается сочетание üz-ütlüg iš «Seelenwerk» (Bang – v. Gabain, TT II, 418 86), что, как считал Хеннинг, является переводом ср.-перс. понятия
rw’ng’n (ibid.). Подробнее с многочисленными ссылками на тексты см.: Puech, 1949, 187–188, прим. 378; Asmussen, 1965, 222–223 221–222.
О том, что число этих пожертвований должно быть именно «семь»,
свидетельствует только наш текст.
xxxii xroštag (QRWST’K) p(a)dvaxtag (PDW’QT’K) tngri (стк. 104) «божества
Хрёштаг и Падвахтаг». Для освобождения Первого Человека Живой Дух со своими
сыновьями (см. выше: прим. X, XI) спустился к границам страны Тьмы, «воззвал» к
Первому Человеку и получил от него «ответ». Этот «Призыв» становится шестым
сыном Живого Духа, а «Ответ» — шестым сыном Первого Человека. Феодор бар
Кони так описывает это событие: «Они спустились к земле Тьмы <…>. Тогда возвал
(qrä) Живой Дух своим голосом. Стал голос Живого Духа, как острый меч, и (Живой
Дух) открыл Первому Человеку свой образ и сказал ему: “Мир тебе, праведник
среди грешных, светоч среди Тьмы, Бог, живущий среди свирепых зверей” <…>. На
что ответил ему (onäy/hy/) Первый Человек и сказал: “Приди в мире, приносящий
покой и мир”. (И еще) сказал он ему: “Как дела у наших отцов, сыновей Света
<…>?” Ответ (qry’) сказал ему: “У них все хорошо”» (Theod., Lib. schol. 11; Scher, 314. 20 сл.). Ср. свидетельство ан-Надима: Радость (al-bah~at = Мать Жизни) и