В кабинете никого не оказалось, а я выдвинув один из ящиков стола сунул прихваченные из кейса бумаги в какую-то лежащую там папку, с надписью «Исходящие», после чего, решил больше здесь не испытывать свою удачу, и перешел в съемную квартиру.
По большому счету, находиться и дальше в Красноярске не стоило. Если и будут какие-то движения в сторону Шаповалова, узнать о них, мы сможем только спустя некоторое время, и то если все задуманное мною сойдется со стопроцентной точностью. Если же нет, то и в этом случае, находиться здесь не стоит по той простой причине, что начнутся поиски того, кто смог подменить документы, и потому лучше находиться в это время где-то подальше от этой суеты. Хотя я и не думаю, что все это может как-то нас зацепить, но все же рисковать не стоит.
Яна тоже была согласна со мной, особенно в свете того, что ей до ужаса надоели сибирские морозы. Хотя до настоящих морозов было еще далеко, но по ее словам ей хватило и этого. Поэтому, рассчитавшись с хозяином квартиры, и пообещав ему, что в следующий раз обратимся именно к нему, мы покинули этот славный город, и отправившись на вокзал, в ближайшем же подъезде, какого-то дома, перешли в Норвегию. Оттуда, уже на следующий день, сделав вид, что отправились в местный аэропорт, перешли в Ташкент, откуда обычным пригородным поездом, доехали до Чирчика. Зачем все это было организованно спросите вы? Все просто. Если вдруг начнется расследование, каким-то образом задевающее нас, множество людей смогут подтвердить, что мы все это время ловили рыбу в городке Бадсё, и не имели никакого отношения ко всем этим событиям.
В Узбекистане червонец, вложенный в паспорт, порой решает любые проблемы, а те которые он не может решить, прекрасно решает двадцатипятирублевая купюра. Поэтому, номер на двоих, в местной гостинице, нам достался, без особых на то проблем. Ну не считать же четвертную банкноту проблемой, особенно учитывая то, что после того, как здесь будут решены все дела, мы собираемся покинуть страну. А денег еще достаточно много.
Пока, я разбирался с гостиницей, Яна решила прокатиться до Детского дома, и попытаться узнать есть ли кто из ее недругов на месте, или стоит поискать их где-то еще. Оказалось, что все уже давно собрались в приюте, и спокойно, если можно так выразиться, обитают в его стенах. Заодно и узнала новости. Тот парень с которым она разбиралась перед побегом, выжил, но в связи с полученными ранениями, до сих пор находился в одной из местных больниц, и поговаривали о том, что он слегка тронулся умом. В общем, после того, как его вылечат, он должен был отправиться в другой детский приют, расположенный где-то в России, и предназначенный для умственно отсталых.
Кроме того Яна встретилась и поговорила еще с некоторыми знакомыми, и вернувшись к вечеру в гостиницу, долгое время сидела, уставившись в одну точку и о чем-то размышляла. В конце концов, пришла в выводу, что связываться с наказанием остальных виновных в надругательстве над ней, она уже не хочет.
— Ты не представляешь Андрей, какие царят там порядки! Если бы девчонки в тот вечер, отказались удерживать меня, из самих бы пустили по кругу. Меня пользовали в тот вечер двое, а совсем недавно появилась очередная жертва. И одна девочка, отказалась ее удерживать, и сейчас она находится в больнице, потому что помимо новой девчонки, которую ломали, пустили по кругу и отказавшуюся помогать. При этом насильников было шестеро. Мне конечно обидно за тот день, но мстить за это я уже не хочу. Мне кажется, они не виноваты, а кто именно стоит за всем этим, я не знаю. Вернее вина на них все таки лежит, но они сколрее действовали по обстоятельствам. И я уже сейчас очень сомневаюсь, как бы действовала сама, останься в том приюте и дальше. Поэтому мстить я не стану.
Телефонный звонок издал трель похожую на перепевы соловья, и Первый секретарь Красноярского Крайкома партии поднял трубку.
— Алло.
— Хорошо, что вы на месте, товарищ Шаповалов. Пожалуйста, никуда не уходите, я сейчас к вам подъеду.
— Разумеется, Михаил Сергеевич, с нетерпением жду.
Не успела телефонная трубка успокоиться на своем законном месте, как секретарь-референт, находящаяся в так называемом «предбаннике» у кабинета Первого секретаря, развила кипучую деятельность. Тут же были отменены ближайшие встречи, ожидающие своей очереди у кабинета, были вежливо, но настойчиво выпровожены восвояси, при этом было добавлено, что встреча переносится на другое время, а когда оно наступит будет сообщено дополнительно. Вообще, все говорило о том, что здесь ждут какое-то высокое начальство, и потому, лучше не противиться, а уйти, стараясь не отсвечивать. Как говорится: «Подальше от начальства, поближе…».