— Именно поэтому важно создавать правильные вещи, — кивнул Берия. — Красивые, добрые, возвышающие душу.
Музыканты играли уже третий час, не показывая признаков усталости. Мелодии сменяли одна другую — классика, джаз, народные песни разных стран. Создавалась атмосфера какого-то вневременного пространства, где не было суеты и проблем.
Виолончель пела особенно выразительно — глубокие, бархатные звуки обволакивали душу, заставляя забыть о всех заботах. Пианист подыгрывал деликатно, создавая гармоничный аккомпанемент, а скрипач добавлял тонкие мелодические линии, словно серебряные нити в музыкальной ткани.
— Хорошо, что Виктор напомнил мне о дне рождения, — сказал Гоги, чувствуя лёгкое опьянение от вина и музыки. — Я бы так и просидел в кабинете до ночи.
— Работа — это важно, — согласился Крид. — Но человек не машина. Ему нужен отдых, размышления, общение.
— Особенно творческому человеку, — добавил Берия. — Вдохновение не приходит к измождённому разуму. Оно требует свободы, лёгкости, радости.
Берия подозвал официанта, что-то шепнул ему. Через несколько минут принесли торт — небольшой, изящный, с двадцатью девятью свечками.
— Загадайте желание, — улыбнулся Берия. — Говорят, в день рождения они сбываются.
Гоги закрыл глаза, подумал о фильме, о том, чтобы он получился именно таким, каким задуман. Чтобы дети полюбили его героев, а взрослые вспомнили о красоте русской природы. Потом дунул на свечи — все погасли разом.
— Отличный знак, — одобрил Крид. — Значит, желание исполнится.
Музыканты заиграли старинную русскую мелодию, торжественную и светлую. Гоги почувствовал, как что-то тёплое разливается в груди. Не от алкоголя — от человеческого участия, от того, что его помнят, ценят, заботятся о нём.
— Этот вечер я запомню надолго, — сказал он искренне. — Спасибо вам обоим.
— Не благодарите, — отмахнулся Берия. — Мы делаем это не из альтруизма. Ваш талант — это государственный ресурс, и его нужно беречь.
Но говорил он это с такой теплотой, что официальные слова звучали почти по-отечески.
Часы показывали уже одиннадцать вечера, когда они начали собираться. Музыканты играли последнюю композицию — что-то лирическое и прощальное. Звуки постепенно затихали, возвращая в реальность.
— Спасибо, — сказал Гоги, пожимая руку Берии. — Это был замечательный вечер.
— Это был необходимый вечер, — поправил тот. — Талант нужно беречь. И подпитывать не только работой, но и человеческим общением.
— До встречи, Георгий Валерьевич, — попрощался Крид. — И помните — иногда нужно отвлекаться от работы. Это делает её только лучше.
В машине, по дороге в Переделкино, Гоги смотрел на ночную Москву и думал о прошедшем вечере. Берия показал себя с неожиданной стороны — не как грозный функционер, а как умный, культурный человек, ценящий искусство и понимающий творческих людей.
А Крид… Крид остался загадкой. Но загадкой доброжелательной, заботящейся о его благополучии.
Улицы плыли за окнами — пустые, освещённые редкими фонарями. Где-то в домах спали обычные люди, не ведающие о том, что в одном из ресторанов отмечался день рождения человека, который создаёт для их детей сказку.
— Как вы узнали о моём дне рождения? — спросил Гоги Крида.
— Это моя работа — знать важные детали, — ответил тот загадочно. — Кроме того, двадцать девятое июля — особенная дата. День, когда в мир пришёл человек, способный изменить советскую мультипликацию.
Дома его ждала тишина и покой. Прасковья Николаевна оставила записку: «С днём рождения! Торт в холодильнике». Простые слова, но искренние.
Гоги прошёл в гостиную, налил себе коньяку из бара — подарка от домоуправления Переделкино. За окном шелестели листья старых лип, где-то вдали гудел поздний поезд.
Он думал о прошедшем дне, о работе, о людях, которые его окружают. Утром был усталый художник, забывший о собственном празднике. Вечером — человек, почувствовавший себя нужным, ценным, понятым.
День рождения, о котором он забыл, превратился в важную веху. Напоминание о том, что жизнь — это не только работа, но и человеческие отношения, радость общения, красота искусства.
Завтра он вернётся к своим эскизам и сценариям. Но теперь работать будет легче. Потому что душа отдохнула, мысли прояснились, а сердце наполнилось благодарностью к людям, которые не дали ему раствориться в творческой рутине.