В долине дымились обломки американской техники. Пленные американцы сидели под охраной мехов, ожидая эвакуации. Операция завершилась полным успехом — еще одна вражеская группировка перестала существовать.
— Знаете, что меня больше всего поражает? — сказал Селельман, убирая планшет.
— Что именно?
— Скорость вашего тактического мышления. Вы управляли сотней боевых единиц как единым организмом. Это требует просчета тысяч вариантов в режиме реального времени.
Гоги задумался над этим замечанием. Действительно, во время боя он чувствовал необычайную ясность мышления, способность охватить всю ситуацию целиком и найти оптимальное решение мгновенно.
— Возможно, обруч управления как-то стимулирует мыслительные процессы, — предположил он. — Или просто война раскрывает скрытые способности человека.
— А может, — тихо сказал Пауль, — вы просто нашли свое истинное призвание. Не художник, не инженер, а полководец.
Они поехали обратно в лагерь, оставив мехов охранять поле боя. Гоги размышлял о словах Селельмана. Полководец… Да, возможно, именно к этому он шел всю свою жизнь, сам того не понимая.
За три дня они разгромили пять американских группировок, фактически очистив от противника целый сектор фронта. Корейские войска уже выдвигались на освобожденные территории, восстанавливая контроль над стратегически важными районами.
— Что дальше? — спросил Селельман.
— Дальше мы меняем правила игры, — ответил Гоги, глядя на марширующих впереди роботов. — Показываем миру, что эпоха традиционной войны закончилась. Теперь побеждает не тот, у кого больше солдат, а тот, у кого лучше технологии и стратегическое мышление.
Мехи двигались строем по дороге, их металлические тела поблескивали в лучах заходящего солнца. Завтра будет новый день, новые цели, новые победы. А Гоги будет стоять за пультом управления, совершенствуя искусство современной войны.
Третий день наступления начался тревожно. Разведывательные мехи, высланные вперед, внезапно потеряли связь в районе американской базы «Альфа-7». На экранах командного пункта одна за другой гасли светящиеся точки — сигналы роботов-разведчиков.
— Что происходит? — Гоги склонился над пультом управления, пытаясь восстановить контакт с передовыми машинами.
— Неизвестно, — Селельман хмурился, анализируя последние данные. — Роботы просто исчезают. Без взрывов, без сигналов тревоги. Словно их стирают из реальности.
Гоги надел обруч управления, сконцентрировался на ощущениях от оставшихся мехов. Основная группа из восьмидесяти роботов стояла в двух километрах от базы, ожидая приказов.
— Двигаем основные силы, — решил он. — Но осторожно. Разворачиваем широкий фронт, малыми группами.
Мехи начали продвижение, и вскоре стало ясно, что американцы подготовили что-то принципиально новое. Первая группа из пяти роботов приближалась к периметру базы, когда их внезапно окутало странное голубоватое свечение.
— Что это за поле? — пробормотал Гоги, чувствуя, как системы мехов начинают давать сбои.
Роботы замедлились, их движения стали неуверенными. Квантовые процессоры перегревались, нейронные сети рассыпались на фрагменты. Через несколько секунд все пять машин остановились, превратившись в безжизненные металлические статуи.
— Эм-импульс! — выдохнул Селельман. — Мощнейший электромагнитный разряд. Он жарит всю электронику напрочь.
Гоги отвел остальных мехов на безопасное расстояние, анализируя ситуацию. Американцы создали эффективную защиту против роботов — поле, которое превращало высокотехнологичные машины в груду металлолома.
— Радиус действия поля? — спросил он.
— Примерно полкилометра от центра базы, — Пауль изучал схематическое изображение на экране. — Но мощность огромная. Наши мехи не выдержат даже кратковременного воздействия.
Но тут на горизонте появились силуэты, которые заставили Гоги присвистнуть от удивления. Из-за холмов выползали американские боевые машины, но какие! Огромные, неуклюжие конструкции на гусеничном ходу, больше похожие на движущиеся крепости, чем на танки.
— Что это такое? — пробормотал Селельман, вглядываясь в бинокль.
— Их ответ на наших мехов, — мрачно ответил Гоги. — Полностью механические боевые машины. Без электроники, без компьютеров. Чистая механика и человеческий расчет.