Лифт поднимал их плавно и бесшумно. Гоги заметил, что даже кабина лифта оформлена в едином стиле — зеркала в бронзовых рамах, пол из черного мрамора с золотыми прожилками.
Двадцатый этаж поразил своим простором. Огромный зал с панорамными окнами на три стороны, высокие потолки с лепными украшениями, паркет из ценных пород дерева. В центре — массивный рабочий стол из красного дерева, за которым могли разместиться десять человек.
— Это все мое? — недоверчиво спросил Гоги.
— Все ваше, — подтвердил Крид. — Рабочий кабинет министра. Плюс приемная, переговорная, личная библиотека и небольшая мастерская для творческой работы.
Гоги подошел к окну, выходящему на юг. Внизу расстилалась Москва — Кремль с его древними башнями, широкие проспекты, стройки новых зданий. Город, который теперь во многом зависел от его решений.
— А это что? — он указал на мольберт, стоящий в углу у окна.
— Подарок от коллектива вашей бывшей студии, — пояснил Крид. — Хотели, чтобы вы не забывали о своих корнях.
Гоги подошел к мольберту, провел рукой по чистому холсту. Когда-то он стоял точно так же в своей маленькой мастерской, мечтая изменить мир искусством. Теперь у него была власть воплотить эти мечты в масштабах целой страны.
— Покажите мне остальные помещения, — попросил он.
Крид провел его по всему этажу. Приемная была оформлена в более спокойных тонах — бежевые стены, мягкая мебель, картины советских художников. Переговорная — строго и функционально, с большим овальным столом и портретами руководителей государства.
Но больше всего поразила библиотека. Стеллажи от пола до потолка заполняли редкие издания по искусству со всего мира. Альбомы живописи, трактаты по эстетике, монографии о великих мастерах прошлого.
— Здесь собрано все, что может понадобиться для работы, — сказал Крид. — Плюс регулярно поступают новинки из-за рубежа.
Гоги остановился перед полкой с книгами о русском искусстве. Левитан, Репин, Суриков — мастера, чьи произведения он изучал еще в юности. Теперь он должен был продолжить их традиции, но в совершенно новых условиях.
— А мастерская? — напомнил он.
Крид открыл дверь в соседнее помещение. Небольшая комната была оборудована всем необходимым для художника — мольберты разных размеров, стеллажи с красками и кистями, стол для графических работ. У окна стоял удобный стул и подставка для ног.
— Для тех моментов, когда нужно будет вернуться к истокам, — объяснил Крид. — Руководство понимает — творческому человеку необходимо личное пространство для вдохновения.
Гоги сел в кресло художника, взял в руки знакомую кисть. На мгновение время остановилось — он снова был простым живописцем, влюбленным в красоту мира.
— Георгий Валерьевич, — мягко позвал Крид. — Пора знакомиться с коллективом.
Они спустились на девятнадцатый этаж, где располагались кабинеты заместителей министра и руководителей основных отделов. В большой конференц-зале уже собрались люди — человек тридцать различного возраста и профессий.
— Товарищи, — объявил Крид, — позвольте представить вам нового министра культурной политики — Георгия Валерьевича Гогенцоллера.
Поднялись с мест, зашумели приветственно. Гоги окинул взглядом собравшихся — режиссеры, которых он знал по фильмам, писатели с мировыми именами, художники, чьи работы висели в Третьяковской галерее.
— Товарищи, — начал он, чувствуя, как волнение сменяется уверенностью, — перед нами стоит грандиозная задача. Мы должны создать новый язык искусства, который будет понятен миллионам людей во всем мире.
Зал затих. Все внимательно слушали слова нового руководителя.
— Наше искусство должно быть не только красивым, но и действенным. Не только эмоциональным, но и убедительным. Мы работаем не для узкого круга ценителей, а для всего человечества.
Он говорил, и с каждым словом чувствовал, как растет его власть над этими талантливыми людьми. Они готовы были следовать за ним, воплощать его идеи, создавать по его замыслам.
— У каждого из вас есть опыт, талант, видение, — продолжал Гоги. — Моя задача — объединить все это в единую силу, способную изменить культурный облик эпохи.
После выступления к нему подошли несколько человек — познакомиться, обсудить планы, поделиться идеями. Гоги видел в их глазах смесь любопытства, надежды и осторожного энтузиазма.