— Завтра мы начинаем полноценную работу, — сказал он в заключение. — Готовьтесь к большим переменам.
Когда зал опустел, Крид подошел к окну, откуда открывался вид на вечернюю Москву.
— Ну как? — спросил он. — Соответствует ожиданиям?
— Превосходит, — честно признался Гоги. — Я и представить не мог, что мои эскизы воплотятся в таком масштабе.
— Это только начало, — заметил Крид. — Здание — лишь инструмент. Главное — что вы с этим инструментом будете делать.
Гоги вернулся в свой кабинет на двадцатом этаже. Включил настольную лампу, сел за огромный стол, разложил первые документы. За окнами загорались огни столицы — города, которому предстояло стать лабораторией его культурных экспериментов.
Он взял лист бумаги, начал набрасывать план работы на первый месяц. Новые фильмы, книги, выставки — все должно было работать на главную цель: формирование нового человека, способного строить коммунистическое общество.
Часы на столе показывали полночь, когда Гоги наконец отложил ручку. За день он превратился из опального художника в одного из самых влиятельных людей страны. Завтра начинался новый этап его жизни — этап, который мог изменить судьбы миллионов людей.
Он подошел к окну, посмотрел на спящий город. Где-то там жили обычные советские граждане — рабочие, инженеры, учителя, студенты. И теперь их мысли, чувства, мечты во многом зависели от решений, которые он будет принимать в этом кабинете.
— Интересно, — пробормотал он себе под нос, — куда заведет меня эта дорога?
Ответа не было. Но в глубине души Гоги чувствовал — самые значительные страницы его биографии еще не написаны.
Утром следующего дня Гоги прибыл в свой новый кабинет с твердым намерением окунуться в работу с головой. Однако за массивным столом из красного дерева его уже ждал незнакомый человек. Он сидел в кресле, предназначенном для посетителей, листая какую-то папку, словно был здесь хозяином.
Незнакомец поднял голову при входе Гоги. Первое, что бросилось в глаза — полностью бритая голова и аккуратная седая борода, покрывающая точеную челюсть. Мужчина был одет в строгий пепельно-серый костюм без пиджака, белая рубашка с закатанными рукавами подчеркивала спортивное телосложение. На носу сидели защитные пенсе, скрывающие глаза.
— Георгий Валерьевич, полагаю? — мужчина встал, протянул руку. — Карим Бесфамильный, заместитель товарища Крида по особым поручениям.
Голос был низким, с едва уловимым эстонским акцентом. Рукопожатие — крепким, уверенным.
— Не помню, чтобы мы назначали встречу, — осторожно заметил Гоги, проходя к своему месту.
— Не назначали, — согласился Карим, снова усаживаясь в кресле. — Но обстоятельства сложились так, что встреча стала необходимой.
Он снял пенсе, и Гоги увидел пепельно-серые глаза — холодные, изучающие, невероятно выразительные. Возраст мужчины определить было невозможно — седина могла означать как зрелость, так и преждевременную седину от нервного напряжения.
— Слушаю вас, — Гоги сел за стол, сложил руки.
— Товарищ Крид поручил мне… скажем так, обеспечивать координацию вашей работы с общими задачами двадцать восьмого отдела, — Карим открыл папку, достал несколько документов. — Простыми словами — я ваш советник и помощник в сложных вопросах.
— Советник? — Гоги нахмурился. — Мне казалось, я достаточно опытный человек, чтобы самостоятельно выполнять свои обязанности.
Карим усмехнулся — коротко, без тени веселья.
— Товарищ министр, после корейских событий руководство решило не оставлять вас наедине с крупномасштабными задачами. Слишком… самостоятельный у вас подход к выполнению поручений.
В голосе слышалась ирония, смешанная с профессиональной прямотой.
— И что конкретно входит в ваши обязанности?
— Консультирование по стратегическим вопросам, координация с другими ведомствами, контроль за соблюдением генеральной линии партии, — Карим перечислял монотонно, словно читал инструкцию. — Плюс обеспечение безопасности и решение нестандартных ситуаций.
Последние слова прозвучали особенно многозначительно.
— А лично у вас какая специализация? — поинтересовался Гоги.
— Разная, — уклончиво ответил Карим. — Владею несколькими языками, имею опыт работы в различных регионах, понимаю специфику культурной работы.