Помедлив, Алекс вынул нож, конечно, эта женщина в чем-то провинилась, работы на хуторе много и просто так «отдыхать» рачительный хозяин днем никого не отправит, для этого есть вечер и ночь, но… пусть уж будет амнистия в честь смены хозяина. Уже поднеся лезвие к веревке, Алекс сплюнул и отложив нож, принялся распутывать нехитрые узлы. Не на Земле, веревочку в супермаркете не купишь.
— Имя. Кто? — вопрос прозвучал помимо воли брезгливо — развязывая веревки, Алекс низко наклонился к грязному потному телу и уловил весьма характерный, знакомый каждому мужику, запах. Похоже баба угодила на экзекуцию за недостаточную старательность.
— Лиза. Я жена брата хозяина, господин, — женщина скатилась с лавки прямо на колени едва управившись с затёкшим телом. Он и говорила с трудом, чуть слышно хрипя пересохшим горлом.
— Мыться. Вся. Очень чисто. Потом идти двор, помогать Зита.
— Да, господин!
Не оглядываясь, Алекс побрел к амбару. Почему-то он совершенно не сомневался, что женщине даже в голову не придет ослушаться.
Захват хутора вывел бывшего студента из жестко-однонаправленного состояния последних дней.
«Дойти и не умереть», — все остальное безжалостно отметалось на второй план как несущественное. Так чайник сплавляет с дисплея все второстепенное, загоняет левые программы в фоновый режим, полностью загружая процессор основной задачей. Сейчас, эта несомненно важная, но узкая и, скажем прямо, прикладная задача, выполнена и мозговой процессор попаданца свободен. Для успешного выживания, стало чрезвычайно важно установить приоритеты, мозги уже тупо висли под градом неисчислимых проблем. Нужен тайм-аут. Удивляло и пугало собственное равнодушие к коренным обирателям хутора. Как-то совсем не грузила тема рабства, бесправия и насилия. Рулил голый прагматизм. Нет бесправно угнетенных, есть сервы и они должны работать и довольствоваться тем, что именно он им отжалеет. По другому Здесь и Сейчас быть не могло.
Уж как учителя еще советской школы убеждали Алекса в прогрессивности Пугачева с Разиным! Тем горше оказалось разочарование и больше недоверие к «лучшей в мире системе образования», когда выпутался из детских штанишек и понял, что «народные» восстания, по сути, бандитский беспредел в особо крупных размерах и кроме кровавой бани всякие там Булавины и прочие Спартаки ничего сотворить не способны. Всему свои люди и свое время…[28]
Для государства же бунт, что предохранительный клапан для парового котла. Опасно и расточительно, но избыточное давление сбросить можно. Только Хороший Механик так нежной машиной рисковать не будет, он либо с дровишками повременит, либо заранее пар стравит, а то и котел вместе с машиной подшаманит-обновит. А дурака и клапана не спасут, коль котёл в трещинах.
Почесав репу, Алекс решил, что «мировой политик» не отменяет возможности всяческих послаблений вроде «замены продразверстки продуктовым налогом»… тьфу! Барщины арендой, крепостного принуждения товарно-денежным вознаграждением и прочей, тому подобной бодяги. Однако даже не штудируя труды всевозможных создателей-разработчиков теории и практики развития человечества, он понимал, что сии эволюционные пертурбации здесь и сейчас реальны только сверху и то лишь, так сказать, в зоне личной ответственности. «Тащить и не пущать», короче А то переборщишь да переспешишь с экономикой и огребёшь вместо социально-политических реформ «Большой Бада Бум». Смертельный. От Добрых Соседей или собственных же крестьян. Свалившиеся, как снег на голову, свобода и «большие возможности» — штука опасная их всегда мало. Умные, трудолюбивые, но, не слишком озабоченные морально и прочим человеколюбием плюсики унюхают и быстренько схавают. Остальные же мимо кассы… Производительность, конечно, повысится, а то и в закромах получшеет, но основную часть прихватизируют шустренькие. На Земле за отмену и рабства, и крепостного права ратовали социалисты-бездельники, но дело с мертвой точки сдернули нарождающиеся промышленники — раба нужно кормить и содержать, крепостному что-то дать в аренду. Зачем собственнику завода такие сложности?! Куда проще что-то платить, а чтоб особо рот не разевали, на улице должно быть много-много желающих-голодающих. У нормальных и честных на столь глобальные вопросы времени нет, да и консервативны они обычно, особенно крестьяне.
28
Самое полезное последствие пугачёвщины — окончательный разгон самостийности казаков, превращение сих бандитов на службе государевой в иррегулярные войска несущие постоянную пограничную службу по чётким и внятным законам.