– Не хотел потерять работу, – закончила Камила, – тем не менее, ты сделал для меня больше, чем вся стража, вместе взятая. А уж посуду никто из них отродясь не мыл. Так что моему рыцарю полагается награда.
– Люблю награды, – оживился Риган, – когда начнётся церемония награждения?
– Сейчас. Закрой глаза.
Он выпрямился и зажмурился. Камила встала с табуретки и шагнула в сторону, заметив на его лице тень разочарования. Мужчины. Скажешь им:"закрой глаза", и они уже настроились на поцелуй.
– Не открывай! – попросила она и спустилась в ледник. Пара пирожных, к счастью, недоеденных Киарой, лежала на блюдце. Камила взяла одно и вернулась наверх. Риган послушно жмурился, дожидаясь своей награды. Камила мазнула кремом по его губам.
– Что это? – Он открыл глаза, – ух, пронесло, я боялся, ты за топором пошла.
– Скажешь, что невкусно, и я за ним схожу.
– Очень вкусно, – Заверил Риган, поедая пирожное прямо из её рук, – в казармах тем ещё дерьмом кормят. А лично мне Ринальди, наверное, своё в еду подмешивает.
– Гадость какая.
– Так и я о том же.
Камила стерла большим пальцем капельку крема у Ригана над губой, и он лизнул его. Этого простого жеста оказалось достаточно, чтобы низ живота свело от желания, а все сомнения Камилы окончательно рассеялись. Она запустила ладонь в волосы Ригана и потянулась за поцелуем. Вопреки ожиданиям, поцелуй не был ни грубым, ни жадным, ни настойчивым. Когда Камила целовалась последний раз, у неё в ушах отдавался стук зубов, настолько напористым был тот поцелуй. Но ему и полагалось таким быть, ведь он был прощальным. Этот же, в свою очередь, был скорее приветственным. Осторожным, изучающим, оставляющим пространство для манёвра на случай, если кому-то из участников происходящее придётся не по нраву. Ладони Ригана обхватили её талию, и Камила прильнула к нему, ощутив, как он спускается губами к шее. Ладони сжались на ягодицах, приподнимая и подсаживая Камилу на стол. На её любимый кухонный стол, на котором она готовила еду.
– Не здесь, – жалобно простонала она, боясь, что если Риган сейчас же не прекратит её касаться, она будет согласна трахаться где угодно.
– Можем сделать это на кровати Ринальди, – ухмыльнулся Риган, отходя от неё, – представь, как неприятно он удивится.
– У меня есть своя кровать, – возразила Камила, спрыгивая со стола, – на втором этаже.
Она проследовала по лестнице, прислушиваясь к шагам Ригана за спиной. Они были лёгкими и осторожными, таким же, как его поцелуи. Ещё днём в лавке она заметила, что он в принципе старается не напирать. Дипломат синеглазый.
Камила остановилась перед кроватью, развязывая пояс на платье. На талии опять обосновались тёплые, сильные ладони, и она прижалась к Ригану спиной, слушая его ровное дыхание и позволяя приспустить лиф платья. Руки тут же перекочевали на грудь и стиснули её, поглаживая, лаская, сжимая чувствительные соски. От этих прикосновений у Камилы перехватило дыхание. Она уже давно ни с кем не была так близка. С Киарой, разве что, но всё же в несколько ином плане. Она переступила через упавшее платье и повернулась к Ригану.
– Честное слово, это самое красивое, что я видел с момента переезда сюда, – сообщил он и потянулся к пуговицам на рубашке, но Камила его опередила.
– Любишь делать всё сама? – Уточнил он, глядя, как она расстёгивает пуговицы.
– Это плохо?
– Это необязательно.
– Что это значит? – Не поняла Камила.
– То и значит, – пожал плечами Риган, – не обязательно делать всё самой.
– Сказал человек, который помыл мою посуду.
– Я не только посуду мыть умею, – заметил Риган, подтолкнув её к кровати.
Камила села и подвинулась к спинке, следя за тем, как он раздевается, и на секунду даже пожалела, что здесь нет Киары. Она была бы в полном восторге. Да что там, даже Камиле хотелось запищать как девочке-подростку, при виде рельефных мышц, перекатывающихся под кожей, широких плеч, плоского живота, мускулистых бёдер. Риган был слишком хорош для городской стражи не только чудесным характером. И Камиле сейчас безумно хотелось, чтобы он показал ей всё, что умеет, потому что не факт, что у них будет вторая попытка.
– Иди ко мне.
– Я уж думал, ты не попросишь.
Она сползла на подушку и раздвинула колени, между которых тут же устроился её новый знакомый. Хотя, какой же он теперь знакомый, они уже почти друзья. Она обвила ногами его бёдра, и он вжался в её пах, давая почувствовать сквозь ткань белья, какой он твёрдый и горячий, готовый доставить ей удовольствие. Сама Камила была готова давно, и пульсация между ног заставляла нетерпеливо ёрзать на простыне, пока Риган изучал её тело руками и губами. Она жалобно застонала, когда он отодвинулся, чтобы поцеловать её живот, и спустился ниже, туда, где тонкая ткань совсем намокла от её возбуждения. Поцелуи на внутренней поверхности бедра обжигали дыханием, крепкие руки сжимали ягодицы, а язык, проникший под кружевную кромку был настолько кстати, что Камила не выдержала и стянула с себя бельё сама. Пусть Риган шутит над её самостоятельностью, сколько влезет.