Риган тоже прибавил шаг и схватил её за плечо. Камила вздрогнула и повернулась. Риган встретился с её раздражённым взглядом и снова поймал себя на том, что не понимает, какая она настоящая. Весёлая красавица в таверне, легко готовая переспать с симпатичным незнакомцем, или запуганная, замкнутая целительница, всегда готовая укусить раньше, чем укусят её.
– Нечего рассказывать. Меня не выгоняли из дома, не лишали наследства и даже не запрещали ходить в бордель. Мои родители были чудесными людьми. Они погибли десять лет назад.
– Мне жаль, – Риган убрал руку, и Камила свернула в узкий проход между домами.
– Тут короче, – бросила она, ясно давая понять, что не заинтересована в продолжении разговора.
Риган, в свою очередь, очень хотел продолжить эту беседу. Узнать у Камилы, как всё случилось. Вынудить её открыться ему, поделиться своими бедами и печалями. Довериться ему.
– Близость – не твой конёк, да?
– О чём ты?
– О твоей манере агрессивно уходить от разговора. Может, я не ту девчонку назвал малявкой?
Камила развернулась так резко, что Риган отшатнулся и пожалел, что затеял такой серьёзный разговор в тёмном, тесном переулке. Она двинулась к нему, и Риган попятился.
– Думаешь, я не понимаю, что ты меня провоцируешь?
– О, нет, я надеюсь, что ты это понимаешь.
– Если ты хочешь, чтобы я с тобой откровенничала, ты должен быть кем-то большим, чем мужчиной, с которым я один раз переспала.
Риган прекратил пятиться, и перед его внутренним взором предстал папаша, говорящий:”Всегда верь тому, что женщина говорит о себе”. В лавке Камила сказала, что она из тех, кто подбирается поближе, чтобы сделать больней. Они ещё толком не сблизились, но она с размаху врезала ему по самому уязвимому месту. Риган шагнул навстречу Камиле, и обнял её за талию, прижимая к себе вплотную.
– Я не смогу стать кем-то большим, если ты мне не позволишь, – произнёс он, склонившись к её уху, – только тебе решать, как близко ты меня подпустишь.
Камила молчала, а Риган еле сдерживался, чтобы не скрестить у неё за спиной пальцы на удачу. В конце концов, на что он надеялся? Понятно, на что. Что хоть раз его кто-то воспримет всерьёз. Он покидал дом, думая, что собирается что-то доказать своему отцу. Но спустя время понял, что мнение престарелого ходока по бабам его не очень интересует. А вот мнение Камилы на его счёт, Ригана почему-то волновало чрезвычайно.
– Мне очень нравится обниматься с тобой в этом переулке, – напомнил он о своём существовании всё ещё хранящей молчание Камиле, – но скажи что-нибудь, пожалуйста.
– Ты прав.
– Всегда хотел услышать от женщины эти заветные слова.
Камила отстранилась и зашагала дальше по переулку. Ригану показалось, что он увидел слёзы на лице, но, возможно, это был отблеск оконного стекла. Остаток пути они провели в тишине, пока не упёрлись в дом, абсолютно неприметный на фоне десятков таких же, тянущихся вдоль улицы.
– Это здесь.
Риган посмотрел на дом с огромным сомнением и даже разочарованием. Он представлял себе бордель совсем иначе. Воображал, как они подойдут к роскошному зданию, освещённому тысячей огней. Как их встретят на входе игривые дамы, распахнут двери и проведут их в царство похоти и разврата. Вместо этого из-за двери вышел пьяный мужик в обнимку с молодым парнем и, споткнувшись, полетел со ступенек. Парень помог ему подняться, отряхнул, и они, пошатываясь, двинулись в сторону переулка, из которого только что вышли Риган и Камила. Риган проводил их тоскливым взглядом и признал, что он ровным счётом ничего не знает о борделях и не горит желанием узнать.
– Я никогда не был в таких местах, – признался он Камиле, – есть какие-то правила поведения? Подводные камни?
– Откуда я знаю? – Пожала плечами Камила, – Думаю, правила как и везде – следи за своим стаканом и помни о сифилисе.
– Завтра блесну этим знанием в казарме.
Камила толкнула дверь и Риган шагнул за ней в помещение, в котором царил интригующий полумрак, в котором скрывался охранник. Он окинул новоприбывшую парочку невозмутимым взглядом и кивнул в сторону лестницы, уходящей в полуподвальное помещение. Риган посмотрел на свою казёную одежду и на Камилу в штанах на размер больше, чем нужно, и решил, что этого парня сюда поставили явно не платёжеспособность оценивать.
Они спустились вниз, миновали ещё одну дверь, и, наконец, Ригану явился бордель из его пубертатных фантазий. Тысячи огней тут, конечно не было, но свечи и масляные лампы были расставлены по залу так, чтобы рассеяный оранжевый свет то и дело выхватывал из сумрака полуобнажённые женские тела. Мужские тоже, но они Ригану были не интересны. Но он заволновался, что они интересны его спутнице, и повернулся, собираясь загородить своей спиной всех мужиков, но Камилы уже след простыл.