– Неудивительно, – ответила Киара, откупоривая флакон с мазью, пахнущей чистотелом и алоэ, – в лесу нашли труп. Я как раз собиралась тебе сказать, а тут этот козёл.
– Труп? – Переспросила Камила, поставляя ноющий подбородок под заботливые пальцы подруги, – где?
– На Сладкой опушке.
– Бедолагу затрахали насмерть? – Хохотнула Камила и тут же скривилась от боли в челюсти.
– Если бы. Я его видела, – Киара понизила голос, – Милли, я могу ошибаться, но кажется он умер от Хвори.
В лавочке повисла тишина. Камила смотрела на Киару. Взгляд у неё был виноватый, хотя в этот раз она ни в чём и не провинилась.
– Этого не может быть, – неуверенно произнесла Камила, – Хвори больше нет.
– Я очень хочу в это верить, но… он выглядел прямо как в учебниках.
– Он всё ещё там?
– Да, но…
Камила направилась к выходу, прихватив по дороге вместительную холщовую сумку, с которой она обычно ходила в лес.
– Милли, тебе туда нельзя! Ты заразишься, и тогда…
Киара осеклась, будто испугалась навлечь беду неосторожными словами. Камила остановилась перед дверью, не решаясь её открыть. Киара права. Ей туда нельзя. Если она подцепит эту дрянь, город нужно будет срочно эвакуировать. Она убьёт каждого, кто встретится ей на пути, а затем умрёт сама. Исчерпает все силы, рухнет на землю и будет лежать, разлагаясь заживо, если только кто-то милосердно её не прикончит. Но даже если кто-то останется в живых, вряд ли он захочет проявить к ней милосердие.
– Киара, я буду осторожна, – наконец решилась она, – я могла заразиться сотни раз, но этого до сих пор не произошло. Нужно найти источник Хвори и уничтожить его, пока труп всего один.
– Если Ринальди узнает…
– Не узнает.
Сладкая опушка называлась так вовсе не потому что на ней стоял пряничный домик, в который злая ведьма заманивала недалёких детишек, которых мама не научила, что к бесплатным карамелькам прилагается мучительная смерть. Такое пошлое название поляна на краю леса носила по столь же пошлой причине. Городская молодёжь облюбовала это место для своих любовных игрищ. Здесь было тихо, уединённо, густые кусты надёжно скрывали влюблённые парочки от любопытных глаз, а ещё в них можно было спрятаться от чьего-нибудь разъярённого папеньки с хлыстом. Камила шла по протоптанной дорожке и думала, что есть некая горькая ирония в том, что кто-то умер в месте, в котором зародилось немало новых жизней.
На опушку она вышла не одна. Кусты с противоположной стороны поляны затрещали, будто их ломал медведь, поедающий малину, и из зарослей гибискуса появился мужчина. Камила остановилась на краю поляны, глядя, как он, тихо ругаясь себе под нос, выбирается из кустарника.
– Заблудились? – Громко поинтересовалась она.
Мужчина вздрогнул и, высвободив ногу из захвата веток, предстал перед Камилой во всей красе. И это не было преувеличением, красы оказалось в избытке. Мужчина из кустов был прекрасен от вьющихся волос пшеничного оттенка до стройных ног, обтянутых штанами, заправленными в сапоги. Но особой красотой отличались глаза. Пронзительные, синие, как море, отражающее безоблачное небо, обрамлённые густыми тёмными ресницами. Камила застыла, глядя в эти чудесные глаза, и почему-то подумала о том, что её личная жизнь уже очень давно пребывает в стазисе. Для сладкой опушки Камила была старовата, а встречаться с кем-то из местных мужчин желания не было. Нет ничего унизительней, чем видеть, как твой кавалер робко жмётся в углу, пока над тобой издевается начальник стражи. Никто бы не решился заступиться за неё перед Ринальди, и от этого Камила ощущала себя особенно жалкой. Впрочем, нашивка на дублете незнакомца ясно намекала, что он за неё тоже не заступится. Герб, изображавший раскинувшую крылья чайку, обозначал принадлежность мужчины к городской страже. Правда, его Камила раньше не видела.
– Вам не стоит здесь находиться, прелестная незнакомка, – на удивление весёлым тоном произнёс незнакомец. У него и голос был красивый. Хрипловатый баритон, от которого по спине Камилы побежали мурашки.
– А что, у вас тут свидание?
– В каком смысле? – Не понял мужчина.
– Это же Сладкая опушка, – пояснила Камила таким тоном, будто это была всем известная информация. Впрочем, для местных так оно и было.
– Что это значит?
– Что кого-то трахнут.
Мужчина уставился на неё своими небесного цвета глазами, и Камила отвернулась, смутившись. Вообще, она рассчитывала смутить его. Настолько, чтобы он свалил с поляны. Ветерок донёс до неё гнилостный запах. Она не может колдовать при стражнике. Тот сообщит начальству. Или даже сам её убьёт, если умеет, конечно. Но уйти ни с чем Камила не могла. Хоть посмотрит на труп. Может, это и не Хворь вовсе. Она направилась к телу.