Сейчас она выглядела совсем иначе. Риган засмотрелся на взметнувшуюся пышную красную юбку, обнажившую стройные щиколотки, перевёл взгляд на поясок, обозначивший узкую талию, некстати вспомнил комментарий начальства об упругих сиськах и быстро перевёл взгляд выше. Каштановые кудри, отливающие медью в свете заходящего солнца, ниспадали до лопаток, обрамляя узкое лицо, на котором сияла такая улыбка, что Ригану захотелось вернуться на работу и начистить начальнику его гадкое рыло за то, что он стёр эту улыбку с её лица.
– На эту даже не смотри, – заметил его интерес собеседник, – красивая сучка, но дикая.
– Дикая? – Для приличия переспросил Риган, не особо заинтересованный его мнением.
– Видел, как её сегодня Марко дрючил? Он так часто делает. Ну я как-то пришёл к ней вечером, говорю, так и так, не грусти, красивая, не все мужики как этот… – поведал сослуживец, подтвердив теорию Ригана, что он специально подкатывает только к женщинам в бедственной ситуации. Как стервятник, который следует за раненой антилопой и ждёт, пока она подохнет, – так эта сука мне морду расцарапала.
– Правильно сделала, – буркнул Риган, – тебе с таким подходом вообще никто не даст.
– Почему это? – Возмущённо уточнил собеседник.
– Знаешь, что больше всего заводит женщин?
– Огромный хер.
– Уважение.
– Так говорят те, у кого маленький хер.
– Угу, – не стал спорить Риган, – удачи тебе и твоему большому херу на любовном фронте.
– Спорим, я тут любую сниму! – Понесло сослуживца, – ну, кроме той кошки драной.
– Не буду я с тобой спорить, это тупо.
– Вон ту! – Ткнул он пальцем в девушку, ожидающую, когда освободят туалет, проигнорировав реплику Ригана.
Тот ничего не ответил. Сослуживец вскочил со стула, подошёл к девушке, сказал ей пару реплик, и шум таверны дополнил звук пощёчины. Риган убедился, что несчастной жертве придурка с огромным хером ничего не угрожает и снова посмотрел на Камилу. Она о чём-то болтала с трактирщиком, который забирал у неё свёрток, в котором, вероятно были запакованы мази и отвары. Затем она повернулась и заблуждала взглядом по таверне. Риган помахал ей прежде, чем подумал о том, что он делает. Но в целом всё выглядело вполне невинно. Таверна забита, а у него есть место, потому что сосед сбежал, не выдержав позора. Камила приблизилась. Сейчас лицо у неё было в разы добрее, чем в обед. Как будто два разных человека.
– Не занято?
Риган вскочил и засуетился, отодвигая стул. Камила посмотрела на него с недоумением и осторожно присела. Он тоже сел, глядя, как она разглаживает подол, и не зная, с чего начать беседу. Камила прервала тишину первой.
– Хочешь выпить со мной?
– Нет, – ответил Риган и мысленно отвесил себе подзатыльник, – то есть, я имею в виду, я уже выпил, мне достаточно. Но я с удовольствием посижу рядом, пока пьёшь ты.
Камила перевела взгляд на его стакан, на дне которого ещё плескалось немного джина, а Риган подумал, что она, наверное, считает его неадекватным. То шею её нюхает, то собирается смотреть, как она пьёт.
– Ладно, – согласилась Камила, – но прежде чем мы предадимся этой странной забаве с фетишистским оттенком, могу я задать вопрос?
– Конечно.
– Ты заступился за меня, потому что я задела твоё самолюбие?
– Когда это ты задела моё самолюбие? – Не понял Риган.
– Когда сказала, что ты пришёл поучаствовать в травле.
– Я не обиделся. Особенно, когда увидел саму травлю. Я заступился, потому что так поступил бы любой нормальный человек.
– Тогда спешу сообщить, что среди твоих коллег нет нормальных людей. Они всё ещё твои коллеги, кстати? – Уточнила Камила и отодвинулась, позволяя официантке сгрузить еду с подноса на стол.
– Меня не уволили, если ты об этом. Работать некому. Но Ринальди распекал меня целый час. Оно и неудивительно. Мне кажется, он пытался использовать поход в твою лавку как наказание для меня.
– Наказание?
– Я говорил с ним о трупе, – понизив голос и подавшись к Камиле, произнёс Риган, – он сказал, чтобы я держал рот закрытым и не лез не в своё дело. Насчёт первого я согласился, но сказал ему, что трупы со следами опасной болезни – вполне себе дело стражи. А я стражник. И на следующий день он снял меня с дежурства и потащил к тебе. Похоже, рассчитывал устроить демонстрацию и научить меня послушанию.