– Твоих денег или Мэгги?
– Моих. Забавно, что будучи одиноким парнем и не желая многого, я на самом деле хорошо зарабатывал в «Юниверсал Секьюрити» и большую часть откладывал. Я заплатил сам. Я был в долгу перед Стивом. Итак, мы остановились шестого августа. Сегодня какое?
– Двенадцатое.
– Шесть дней назад они убивают Мэгги и парня, которого приняли за меня. Звонят в Штаты. Два слова: дело сделано. На следующей пресс-конференции все уже по-другому. Вы слышали ее? Наверное, это показывали в вечерних новостях.
– Нет.
– Они спрашивают Буша о войне, о военном решении конфликта – вот как они выражаются. Он говорит, что у него есть множество вариантов. Теперь так и есть. Потому что теперь некому сказать, что это кино. Его спрашивают, что он будет делать. «Просто ждать. Смотреть. И учиться. Эта агрессия против Кувейта непростительна». Это его точные слова. Я слышал все это по радио. В заливе. Кэтрин много плакала. По Томми и по Мэгги тоже.
– А вы? Вы плакали?
– Я пью, – ответил он.
– Вы говорили, что никогда не станете алкоголиком. Чтобы не уподобляться отцу.
– Я никогда им не был. Но иногда так складываются обстоятельства.
– Понимаю.
– Сейчас пьян. Это заметно?
– Не то чтобы. Но я ведь никогда не видел вас трезвым.
– Да. Логично.
– Вы так и не сказали мне, что вы здесь делаете.
– Лодка причалила недалеко от Корпус-Кристи.
– Техас?
– Да. Я не доверяю водителю лодки. Он знает, что у нас какие-то проблемы, потому что я заставляю его везти нас ночью и туда, где есть таможня или иммиграционная служба. Так что он решит выслужиться перед береговой охраной или кем-то таким, сообщив о нас. Я не уверен, что он это сделает, но ручаться не буду. Как только мы сходим на берег, я угоняю машину. Мы очень спокойно едем в мотель и регистрируемся. Паркуемся позади здания. Я делаю пару телефонных звонков. Первый рейс в 6:00 утра, в Атланту. Мы садимся на него. Я говорю Кэтрин: езжай в Лос-Анджелес. Возвращайся на работу, как будто ничего не случилось. Слишком много белых людей умерло, даже Дэрил Гейтс должен был заметить. В самолете мы сидим порознь, как будто не знакомы. Это правильно, потому что в Атланте я вижу, как какой-то парень смотрит на меня, будто ищет кого-то, кто похож на меня.
Я иду в мужской туалет. Меняю куртку, надеваю шляпу. Запихиваю салфетки за щеки, как Брандо в «Крестном отце». Выхожу оттуда и иду к следующему терминалу. Первый рейс, который я вижу, – в Ньюарк. Отлично. Я сажусь на него. Он летит из более-менее прочь от Лос-Анджелеса. Я приземляюсь. К этому времени у меня возникает другая проблема. У меня флюс. Он чертовски болит. Я глотаю аспирин и надираюсь. Но я знаю, что должен с этим разобраться, прежде чем делать что-то еще.
Я спрашиваю парня, сидящего рядом со мной, не знает ли он хорошего дантиста в Нью-Йорке. Или в Ньюарке. Неважно. Он говорит «да» и называет имя своего дантиста. Брюс Милнер. Он предлагает сослаться на него, сказать, что это срочно, и Брюс мне поможет.
Это оказывается правдой. Он велел прийти, чтобы он принял меня, когда сможет. Пока я сижу и жду, входите вы. Вы показываете ему новое издание вашей книги. Британское издание, причем. И вы обсуждаете с ним работу в газете. Криминальные репортажи. Я вас помню. Из разговора с вами о возможной экранизации вашей книги. И пока Милнер работает надо мной, я спрашиваю его о вас. Я узнаю, что у него есть летний домик недалеко от вас. Я думаю, что это, может быть, хорошая идея – исчезнуть на несколько дней. А еще мне, может быть, стоит рассказать кому-нибудь свою историю.
Я хранил их секреты, но они не сдержали своего слова. Так?
– Так. Не сдержали.
– Тейлор и Говард Дадли. Они были первыми, кого я убил.
– Что?
– Я имею в виду – сам. Не как солдат. В Секретной службе я продолжал быть солдатом.
– Еще ниндзя.
– Понимаете, я разделался с Тейлором и Дадли, и для меня все должно было закончиться. Нужно прекратить войны… даже когда они ведутся ради перемирия. Я поступил неправильно. Вот где я ошибся. Допейте бутылку со мной. Еще два глотка – и еще один мертвый солдат.
– Нет. Спасибо.
В то утро он начал новую.
– Незаметно, да?
– Нет.
– Хотите знать, насколько я пьян?
– Конечно.
– Я расскажу вам кое-что… Расскажу… что я… Однажды я солгал Мэгги. Однажды. Один раз. Один чертов раз. Когда она спросила о… Я сказал ей, что мой отец – что он сломал руку о мою голову. Я сказал, что… что на этом все закончилось. Но… он был слишком пьян, чтобы чувствовать боль. Он только разозлился еще больше. Он пошел за мной. Я выбежал. На лестницу. Он бросился на меня. Я… Он промазал по мне и… Он кинулся на меня, а позади меня была лестница. Он упал. Вниз по лестнице. Сломал шею. Он был первым. Первый человеком, которого я убил.