– Тебе помогают?
– С той штукой про записку. Боже, я что, тебе не говорил?
– Нет, – сказал Бейкер, – не говорил. Не то что бы ты обязан. Мне просто нравится быть в курсе, потому что так я чувствую себя важным. Ты же знаешь, Буши, никто не поддерживает тебя сильнее, чем я.
– Помнишь записку?
– Записку?
– От Этуотера, – сказал Буш, улыбаясь своей знаменитой кривоватой улыбкой.
– А. Записка.
– Да. Как там было: «Покажи ее Кравицу».
– Там не было написано, что надо показать ее Кравицу, – сказал Бейкер. – Там было что-то вроде: что не надо показывать ее никому, может быть, привлечь Кравица к работе, если кто-нибудь вообще соберется этим заняться.
Президент расставил пальцы как пистолет, нацелил его на Бейкера и сказал:
– План в разработке.
– В разработке?
– Так говорят в Лос-Анджелесе: в разработке. И они поставили на него своего лучшего, лучшего режиссера. Джонатана Линкольна Бигла. Помнишь «Всадников Запада». Это был замечательный фильм. Та сцена, где Клинт Иствуд просто щурится на плохих парней, этот прищур… – Президент прищурился, как Клинт.
– Я думал, ты отправил записку в шредер.
– Я нашел ее. Все произошло в одно и то же время, по совпадению, когда Кравиц встретил меня в округе Ориндж.
– У тебя была с собой записка? Ты не избавился от нее?
– Прямо у меня в кармане.
– Как она попала в карман?
– Один из моих секретарей нашел ее у меня в кейсе.
– Как она попала в кейс?
– Мне нравится, Джимбо. Ты знаешь, кем я себя чувствую? Мэвериком, Бертом Мэвериком. На столе большой банк, и я открываю свои карты, очень близко к груди, и выгляжу очень круто, потому что неважно, что у меня в руке, у меня туз в рукаве.
Бейкер не сказал ему, что телевизионными героями были Брет и Барт Мэверик. Он сказал:
– Значит, вы встретились с Кравицем, и ты передал ему записку.
– И он передал ее в разработку. Ты знаешь, что такое разработка?
– Знаю. Кто платит Биглу? Кто-нибудь платит Биглу? Кто еще знает об этом? Сколько людей в курсе?
– В этом вся прелесть. Никто. Кроме Кравица, меня, Бигла и теперь тебя. Но ты всегда был в курсе, вроде как.
– Бигл знает?
– Ну как он может руководить войной, если не знает, что руководит войной? Я бы не смог. А ты смог бы?
– Значит, они делают это за просто так?
– Нет. Очень умно. Кравиц – он все устроил. Евреи такие, умеют организовать. «Мусаси» за это платит. Но они об этом не знают.
– Это потрясающе, – сказал Бейкер, пытаясь найти способ говорить так, чтобы это не было похоже на допрос. – Как он это устроил?
– Видишь ли, есть накладные расходы и зарплаты. Вот что такое бизнес. Он создает рабочие места. Персонал и все такое. А жизнь в Лос-Анджелесе, сам знаешь, очень дорогая. Так что он просто дал «Мусаси» знать, что если они заключат сделку с Биглом, то президент, то есть я, будет очень благодарен. Я достаточно благодарен, чтобы выслушать одного парня в течение семи минут. Я достаточно благодарен. Так и есть.
– Они не хотели знать, почему ты будешь благодарен за то, что они дают режиссеру голливудского сериала пару миллионов баксов? Я полагаю, что это пара миллионов, там все стоит пару миллионов.
– На самом деле я не знаю реальных сумм. Это было все, что необходимо.
– И этот голливудский агент и этот голливудский режиссер, они не говорят об этом на вечеринках или со своими подружками, чтобы произвести на них впечатление или что-то еще? – спросил Бейкер, скрывая нарастающее чувство паники.
– Ты волнуешься по поводу безопасности?
– Ну, немного, – сказал Бейкер. Он пожалел, что не боится летать. Это означало бы, что у него в животе появилось это ощущение потому, что он находится в алюминиевом гробу на высоте почти 7 тысяч метров в воздухе, а не потому, что Буш начал что-то, что будет сочетанием Уотергейта и нападения кролика-убийцы на Джимми Картера. Лос-Анджелес! Кинорежиссеры планируют следующую войну! Это же будет утечка на утечке. Что, черт возьми, произошло? Неужели Кравиц подстроил так, чтобы какая-то сексапильная женщина сделала Джорджу минет в голливудском стиле, оставив его дезориентированным и невменяемым? Бейкер видел, что происходит со стареющими мужчинами, особенно с белыми англосаксонскими протестантами, когда они открывают для себя оральный секс.
– У нас полная охрана. Круглые сутки. Прослушка, все такое.
– ЦРУ? – спросил Бейкер. К горлу подступала тошнота. Через мгновение он почувствует ее вкус на задней стенке рта. Он знал это. Какой-нибудь гребаный либеральный левак-демократ конгрессмен или сенатор заставит какого-нибудь напуганного до усрачки слабака из управления дать показания под присягой, и тот разболтает все секреты по всей прессе. Так уже было раньше, так будет и впредь.