<Для служебного пользования>
По результатам дешифровки радиоперехвата «Объект S-TX-1601181» 17:32 CST 06/29/2016 докладываю[144]:
(1) Дешифровка завершена (текст см. вложение #1).
(2) Сообщение зашифровано алгоритмом средней криптостойкости, предположительно программным обеспечением OpenPGP. Текст представляет собой набор коротких сообщений электронной почты, в формате (предположительно): <адрес><заголовок><сообщение>.
(3) Сообщению предшествовала серия позывных и короткий радиообмен, переданные телеграфом, международным кодом Морзе, открытым текстом. Судя по почерку и позывным, ключом работал Ричард (Рик) «Искра» Шейбнер, радист-любитель (ориентировка см. вложение #2).
(4) Содержание сообщений в радиоперехвате классифицирует источник как частную радиостанцию без лицензии. Угрозы для национальной безопасности не представляет.
(5) Командование рекомендует оперативную разработку по «Объект S-TX-1601181» – прекратить. По факту работы нелицензированного приёмопередатчика направить запрос в офис Шерифа графства Джостер, Техас.
Лт-коммандер Гейтс Ф
NSA, 11:32 CST 09/02/2016
Больше всего на свете пастор Сандерс боялся беженцев. Набегут – и всё пропало. Произнося слово «беженцы», он всегда упирал огненный взгляд в дальний конец церкви, где сжавшись, чтобы не привлекать лишнего внимания, сидели каждое воскресенье Нэт, Соф и я. Предсказания пастора всё не сбывались: кроме нас пока никого не «набежало», только у соседа Трэвиса приехал сын, с женой и шумным выводком ребятишек. Кроме нарушавших послеобеденную сиесту подростковых забав, катастрофы не произошло. Ещё пастор почему-то ненавидел радиосвязь. Слово «радио» гремело эхом под потолком церкви, а пастор прожигал глазами сжавшихся в уголке Кормака Дулиттла и Бенджамина Кроули. Новоиспечённые радиолюбители старались казаться маленькими и незаметными, почти как Нэт и Соф на задних скамейках.
В середине августа, в одно прекрасное утро, заместо беженцев на фермы нагрянула Национальная Гвардия. Из армейских грузовиков высадились усталые солдатики, пропылённые и потные. Пастор и всё дееспособное взрослое население вышли навстречу с винтовками и ружьями. Здесь частная собственность, джентльмены; проваливайте. Демонстрация вызвала у нацгвардейцев лёгкую зевоту. Из полицейской машины выкатился депьюти в синей форме. Жертва пончиков с повидлом принялся гавкать в микрофон, мол имеется судебный ордер, а вооружённое сопротивление властям есть дело подсудное. Я на вашей стороне, сказал блюститель, и хочу уладить дельце без пальбы. У нацгвардейцев есть приказ открывать огонь на поражение. Фермеры плюнули и разошлись, а орущему в истерике пастору полицейские от греха подальше надели наручники.
При наличии храбрости (её у нас навалом) и умения (тут несколько хуже), вы можете устроить великолепную перестрелку с бандой мародёров. Бандитов, если повезёт, можно всех перестрелять и тихонько закопать на три ярда [2,7 метра] в землю. Но воевать с полицией и армией – бесполезно, даже если у вас – временно численное превосходство. Во-первых, всю Национальную Гвардию – не перестреляешь. Патронов не хватит. Во-вторых, не дадут они себя перестрелять. На крышах «Хамви»[145] – крупнокалиберные пулемёты. В бронированных внутренностях наверняка сидят радисты. Бравые солдатики откатятся назад и вызовут поддержку с воздуха. Если не вертолёты, пара шустрых парней с миномётом будут доставлены к месту разборок. За пару часов вашей «гражданской обороне» настанет капут, а вы сами окажетесь на три ярда в гостеприимной техасской почве.
Всё происходило деловито и в то же время как-то лениво. Сержант был вежлив до умопомрачения. Вставляя через каждые два слова «сэр», он попросил Сэма Паттона отпереть противоядерное убежище. Солдаты выстроились цепочкой и стали закидывать в огромную фуру содержимое. Ещё до нас, кузов гражданского на вид грузовика был наполовину полон. От запылённого тента воняло соляркой и застарелым человеческим пoтом. Юный капрал у машины, с пятнисто-зелёным военным планшетником в руках, – вёл учёт. Так же спокойно фура переехала к овощехранилищу. В машину отправились остатки прошлогодней картошки.
«Считайте, мы подготовили вам хранилище к приёму нового урожая, сэр», — пошутил сержант.
Солдаты отловили и посадили в клетки десяток кур, а полицейские слегка обыскали дом, забрав нарезное огнестрельное оружие и патроны к нему. «Есть распоряжение всё оружие изымать, — сказал толстый депьюти, — Но мы прекрасно понимаем ситуацию. Допустим, сэр, я вон те гладкостволки в углу – просто не заметил.»
Затем капрал умчался к штабному «Хамви», который как раз заправляли дизтопливом из нашей цистерны, и прибежал назад с распечатанными листочками и огромным алюминиевым чемоданом.
«Это не конфискация, сэр, — заявил сержант оторопевшему Сэму: — Официально, скупка излишков у населения. Вот, у нас тут всё подсчитано, по стандартному прайс-листу, до последнего цента. Проверяйте, пожалуйста.»
«Где вы нашли у нас излишки?» — спросил Сэм.
«Как – где? Согласитесь, тысяча фунтов [около 454 кг] поваренной соли в мешках или шестьдесят три пары новеньких джинсов на семью из восьми человек – многовато.»
«Нас скоро станет десять, — сказал Сэм, — У нас – двое беременных.»
«С чем вас и поздравляю, — кивнул сержант, — Подгузники мы же не забирали? Значит, насчёт какашек – полный порядок. Ну а детские смеси… так ферма – молочная. Не пытайтесь меня убедить, детишкам молока не найдётся – с вашими-то коровами, сэр!»
«Ладно уж, — махнул рукой Сэм: — Давайте сюда ваш список наших излишков.»
Он провёл по списку пальцем, как бы сам удивляясь многообразию ассортимента противоядерного бункера: «Иш ты! Даже дизтопливо вписали.»
«А как же, сэр? — сказал капрал, распахивая зев чемодана, — Мы не грабители! У нас всё честно.»
В чемодане лежали рядками аккуратные пачки новеньких долларов.
«Всё правильно? — осведомился сержант, — С нас шестьдесят тысяч, восемьсот тридцать долларов, пятьдесят центов.»
Он привычно отсчитал шесть перетянутых банковскими бандеролями хрустящих пачек, добавил из початой пачки восемь сотенных, из пластикового пакета приложил сверху мелочь: «Получите, сэр.»
«У меня только в одном бункере было – тысяч на сто!» — сказал Сэм срывающимся голосом.
«А что я-то могу сделать, сэр? — сказал сержант, — У меня – приказ. Вы знаете, в Американской Армии есть такой старый добрый обычай: исполнять приказы. Стандартный прайс-лист. За нас считает компьютер. Зато, у меня есть кое-что, чтобы немного вас утешить. Капрал, выдайте ваучеры!»
«Слушаюсь! — рявкнул капрал и извлёк пачку цветных бумажек, немного похожих на старинные билетики в кино, — Вот, мистер Паттон. На август, и до конца года. Каждый ваучер – пять галлонов. А поскольку вы – фермеры, каждый взрослый получает по пять ваучеров в месяц.»
«Ваучеры?»
«На горючее, сэр. Бензин или дизтопливо, на выбор. Фермерам-то зашибись, а в городе выдают по одному ваучеру в месяц. Я заметил, у вас цистерна почти полная? Если сейчас горючего не надо, можете перепродать ваучеры или поменяться.»
Я прикинул в уме. Двадцать пять галлонов в месяц – это триста в год. Чуть больше, чем семь баррелей. Сколько тогда Вин Чёрч и доктор Зорин насчитали? Семь баррелей на человека – уровень Великой Депрессии! А в городе дают в пять раз меньше, то есть полтора барреля. Добро пожаловать в девятнадцатый век, дамы и господа.
Сэм вздохнул: «Ладно, давайте ваши билетики в кино, капрал. Поменяемся.»
«Распишитесь вот тут и вот тут. И ручку верните, если можно. У меня вчера шесть ручек увели – не напасёшься, — сказал капрал: — Огромное спасибо. Вот, копия закупочной ведомости – вам. С вами приятно иметь дело.»
«Спасибо за покупку, джентльмены, — грустно пошутил Сэм, — Непременно заходите к нам опять.»
Мы обнаружили Аманду Паттон сидящей на ступеньках бомбоубежища. Растрёпанная, босая, она раскачивалась из стороны в сторону и скулила, как потерявший маму слепой щенок. Хейзел и Нэт, тоже небрежно одетые, что-то переставляли на почти опустошённых полках. Единственная полка, заполненная от стены до стены туалетной бумагой и бумажными салфетками – выглядела как дурацкая шутка. Вопреки ожиданиям, солдаты не тронули запасы спиртного. Скорее всего, напитков не было в прайс-листе. Я усмехнулся, увидев, что осталось от столь оберегаемых Амандой запасов средств личной гигиены: упаковка лезвий «Шик», большая «семейная» коробка стирального порошка, четыре брусочка мыла и два тюбика «Колгейт».