«Отличный совет! Меня за такую правду могут вышвырнуть из компании».
«Ну и хрен с ними! Что, на Ново-Холмске свет клином сошёлся? На твоём месте, я бы вообще трижды подумал насчёт работать в России. Про Крым — смотришь в новостях?»
Как все на той стороне планеты, Зигмунд озабочен телодвижениями Правительства России куда больше, чем они заслуживают. Отсюда, с Дальнего Востока, ситуация выглядела спокойно. Беженцы с Украины? В Ново-Холмск прибыло шесть семей (лично я их не видел). Национализм? Да, на груди кое-кого из молодёжи можно заметить аляповатые значки-блямбы «КРЫМ НАШ», с анимешной мордашкой. Во время одной из лыжных тренировок Вик Зорин поведал, мордашка — не из японских манга, а принадлежит человеку вполне реальному. Наталья Поклонская, старший советник юстиции и прокурор Крыма! И вообще, революция на Украине и побег Президента Януковича попахивали дешёвой опереттой, как в банановых республиках.
«Ты — в Штатах, слишком веришь „CNN“. Раздувают из мухи слона, — сказал я, — Ещё месяц-другой, Украина угомонится, а Путин отдаст Крым назад, вот увидишь».
«Ты уж там поосторожнее, Кальвин. Надеюсь, семья в порядке? Сын не боится — рядом с Фукушимой?»
«Какое рядом?! От Британской Школы до Фукушимы — триста километров. Натурально, Дианна — непрерывно переживает и летает к сыну каждый месяц, благо чартер бесплатный. Но радиация ни при чём».
Что ежели Зигмунд прав? Пока мой Жан-Клод учился в Международной Школе в Ново-Холмске, ситуация была вполне приемлемая. По сравнению с Нигерией и Папуа-Новой Гвинеей, где Дианна и я провели в общей сложности около десятилетия. Конечно, Ново-Холмск — не более чем огромная деревня, но всё-таки — цивилизация. Однако, Международная Школа учит детишек лишь до одиннадцати лет. Далее — интернат на выбор: Европа, Сингапур или Япония. Компания платит.
Францию мы отмели сразу. Почти сутки в один конец, да с неудобной пересадкой в Москве. Сингапур — ничуть не лучше, только пересадка в несколько более комфортабельном Сеуле. На дворе стояло уже лето 2013, опасения после цунами и взрыва атомных реакторов рассеялись, и мы выбрали Токио. Всего шесть часов на дорогу, но интернат есть интернат. Оставим развитие сурового характера и самостоятельности тем, кто в воспитании подростков ничего не понимает. А я бы предпочёл воспитывать парня сам. В домашних условиях.
«Если передумаешь с НХЭЛ, первый звонок — мне, — пророкотал голос в трубке, — Нам позарез нужен грамотный главный геолог».
«У меня предчувствие, скоро я приму твоё предложение», — сказал я.
Глава 4. А. Мак-Брайд, ведущий инженер-разработчик
Россия засекретила информацию о добыче газа
Обвальное падение добычи «Газпрома» в 2014 году заставило Центральное диспетчерское управление топливно-энергетического комплекса Российской Федерации полностью закрыть информацию о суточных объёмах производства газа в России. Исторические данные также удалены из открытого доступа. Аналитики считают основными причинами снижения износ оборудования и уменьшение числа рабочих газовых скважин.
Новость сообщил эксперт по нефтегазовой отрасли, основатель и генеральный директор консалтинговой компании «East European Gas Analysis» Михаил Корчемикин.
«В конце августа ЦДУ ТЭК прекратило публикацию данных о добыче в „Газпроме“, оставив открытой информацию об общем суточном объёме в Российской Федерации. А теперь статистика добычи газа полностью удалена из открытого доступа», — отметил эксперт.
Комната для совещаний в русской Комиссии по запасам будто перенесла в сороковые годы прошлого века. Тяжеленная дубовая дверь в два человеческих роста. Полированный стол — покрыт шпоном красного дерева, и огромный, как нефтяная платформа. До сидящих на противоположной стороне — не менее пяти ярдов [4,5 м]. Под стать столу — кресла, массивные, с резной спинкой, одной рукой не подвинешь. Прозрачные тюлевые занавески на окнах — в рюшечках. Я разглядел в узоре серп, молот и пятиконечные звёзды. Деревянные панели стен — по плечо, и отделаны инкрустациями, изображающими друзы кварца и почему-то — пшеничные колосья. Тяжёлые тёмно-зелёные портьеры у дверей и окон — часовые на посту. Огромная геологическая карта Советского Союза — во всю стену. За окном — серенькая московская осень.
Немного подкачал в комнате старый и слегка вытертый по центру ковёр. Хотя, почему подкачал? Как раз в жилу. Открывается дверь, и ступая мягкими сапогами, — входит товарищ Сталин. Держа на отлёте трубку, принимается ходить взад-вперёд по протоптанной тропинке на ковре. Неожиданно останавливается, затянувшись крепким табаком, спрашивает: «Товарищ Берия, что по поводу запасов Пинежского думает товарищ Мак-Брайд?»