Как хорошо, что Америке удалось избежать всего этого, не так ли? Они повернули за угол, и реальность немедленно опровергла умозаключения Марка: тут лежал частично разобранный остов армейского самолета-транспортника «Геркулес.» Когда-то Марк видел этот разбившийся самолет в новостях по телевизору. Несколькими годами ранее, «Геркулес» потерял управление после взлета и рухнул в трущобах, утащив в могилу шесть военных на борту и около тридцати обитателей трущоб. Теперь останки самолета служили жилищем для нескольких семей. Навстречу им, по тропинке, медленно двигался амер-азиатлет тридцати. Он ковылял, опираясь на костыль, и вел за руку маленькую полуголую девочку, вероятно, свою дочь. Рубашка у инвалида была гражданская, но брюки и солнцезащитные очки военного образца однозначно говорили, что мужчина пострадал на войне. Война на американской земле пока не шла, но здесь в трущобах - ее следы были в полном наличии. Как во Вьетнаме в семидесятые годы прошлого века!
Ким спросил человека с костылем, как найти жилище семьи Хобсонов. Согласно базе данных, они должны были жить где-то рядом. Калека остановился, положив короткий обрубок ноги на ручку костыля, и начал объяснять что-то на ломаном английском языке, рисуя пальцем на ладони другой руки воображаемую карту. Маленькая девочка с любопытством смотрела на них и сосала большой палец. Еще одно поразительное сходство с фотографиями вьетнамской войны, удивился Марк. Он отлично помнил снимок в одном из альбомов: вьетнамский солдат с повязкой военной полиции «МР» на рукаве разговаривает с одноногим вьетнамцем-инвалидом в потрепанной солдатской форме. На заднем плане был уличный рынок, и двое полуголых ребятишек точно так, как вот эта девочка, смотрели с любопытством на «МР.» Тот инвалид на фотографии точно так же опирался культей на ручку костыля, а один из детей точно так же засунул в рот большой палец... Через несколько минут разговора Ким кивнул, и одноногий продолжил движение по тропинке. Проходя мимо Марка, он пробормотал вежливо: «Как-ваши-дела-сэр?» Девочка махнула рукой и сказала: «Приветик!» Интересно, что вьетнамский калека и ребятишки с фотографии сказали бы тогда американскому солдату?
«Направление выяснили,» - подтвердил Ким. «По этой тропинке, второй поворот направо. Но, скорее всего, - пустышка. Этот мужик сказал, что не видел у них инвалида на протезе...»
«Давай все равно проверим их, раз уж мы тут,» - предложил Марк. День обещал быть нелегким. К сожалению, выпросить у Бена полицейскую машину для расследования было невозможно. К тому же, автомобиль был бы все одно бесполезен в этих трущобах. Тут и дорог-то почти не было.
Они толкали велосипеды по тропинке еще минут пять, встретив еще одну группу женщин с ведрами воды на длинных бамбуковых шестах. Лачуга, в которой жила семья Хобсонов, была построена из старой мебели и ДСП. Пожилая женщина, которая представилась как миссис Хобсон, сидела на крыльце, занимаясь чисткой овощей. Марк вытащил свой бэдж. Старушка пригласила полицейских пройти в дом. Кусок исцарапанной пластиковой пленки служил входной дверью лачуги. Внутри, большую часть объема занимали старый диван и трех-ярусная кровать. Судя по всему, здесь на сорока пяти квадратных футах [ 32 ]жило не меньше шести или семи человек. Как и предсказал Ким, первый адрес был пустышкой. Семья была не из Нью-Йорка, а из Сиэтла, и переехала сюда несколько лет назад. Внук старушки в настоящее время служил в миротворческом корпусе ООН, слава Богу, не на настоящей войне, а на границе между Канадой и Републик-Квебекуа [ 33 ]. Это было и вправду довольно безопасным местом службы: настоящая война между отколовшейся провинцией Квебек и остальной Канадой закончилась около четырех лет назад. Обе стороны просто устали воевать. Да, они были единственными Хобсонами в округе, и нет, ни один из их родственников на был одноногий, слава Богу...
Они попрощались с разговорчивый миссис Хобсон и продолжили путь на своих велосипедах в северную часть ТШГ, где база данных указывала еще один возможный адрес Хобсонов. Здесь, на севере трущоб, население было преимущественно амер-индийским, и лачуги стояли вплотную, группами по десять или двадцать в одном месте. Местные женщины носили воду не в ведрах на бамбуковых шестах, а в кувшинах на голове. Вокруг было заметно больше детей школьного возраста.
« Амер-азиатыотправляют своих детей в школу, несмотря на любые трудности,» - прокомментировал депьюти Ким. Сам он был из амер-корейцев, которые селились в основном на западной стороне трущоб. «Азиаты любят работать, сэр. Не то что эти индийцы. Ленивые сволочи. Видите, сэр, как много детей здесь не ходят в школу? И овощи тут ни в какое сравнение не идут с нашими. Ясен пень, почему этот мистер Шарма воровал морковь!»
«Я не думаю, что люди ленивы, Ким,» - не согласился Марк. «Тут просто слишком много народу. Земля больше не хочет родить.»
Почва на некоторых огородах была - как белесая пыль. Президентская программа « Устойчивое развитие земледелия,» которой обещали безоблачное будущее около десяти лет назад, в этих краях, очевидно, провалилась. Без химических удобрений, земля могла поставлять еду только для ограниченного числа людей. И это число было явно гораздо меньше, чем число людей, фактически живущих на северной окраине трущоб. Ситуация в амер-индийскихкварталах ТШГ была миниатюрной копией ситуации в самой Индии. Десять или одиннадцать лет назад, это было в новостях каждый вечер: нехватка воды и продовольствия в Индии, трупы на улицах городов, миллионы голодающих беженцев...
С Индией стало все ясно сразу же после «Обвала.» Центры разработки и поддержки программного обеспечения осталось без заказов в одночасье. Корпорация « Эппл» обанкротилась и была куплена (со всеми долгами) « Микрософтом» всего за один доллар. Сама « Микрософт» вскоре стала благотворительным учреждением: несколько сотен инженеров в Вермонте и Беркли выживали на президентских грантах, продолжая техническую поддержку оставшихся операционных систем. Затем последовало банкротство банков, производителей дешевой электроники и авиакомпаний. Индийский как-бы «средний класс:» все эти программисты, администраторы баз данных, руководители проектов, бухгалтеры и специалисты технической поддержки - все вдруг остались без работы и без денег. Вслед за индийским «средним классом» исчезли все более или менее доходные профессии: туристические достопримечательности и туристические автобусы, отели и платные пляжи, изготовление и продажа сувениров, и даже портновские мастерские. В Индии больше не было богатеньких иностранных туристов! До «Обвала» в Индии было 1.3 миллиарда населения, из которых 0.9 жили на менее чем пятьдесят американских центов в день. После «Обвала,» почти все 1.3 миллиарда достигли нового уровня нищеты: с дневной нормой менее одного цента!
Четыреста миллионов отчаявшихся людей побежали из разваливающихся городов в деревни. Но и в деревнях, не было земли, воды и еды для всех. Счастливчиками могли считаться те, кому удалось раздобыть себе какую-нибудь рыбацкую лодку и доплыть, куда придется: до Австралии, до Бирмы или до Мадагаскара. Или даже до США. Оставшиеся... Никто не был уверен, чем этоткризис в Индии закончился. Информация оттуда просто перестала приходить. Было предположение, что осталось несколько миллионов выживших, некоторые даже оценивали оставшееся население числом в двадцать или пятьдесят миллионов. Однако все давно согласились, что те, кто пережил кризис в Индии, уже жили в каменном веке...
Вскоре Марк и Ким добрались до второго адреса из базы данных. Семья была смешанной: белый муж и амер-индийскаяжена, с пятью малолетними детьми. Хозяин был сапожником: перед его крошечной хижиной была установлена полка с несколькими парами дешевых резиновых шлепанцев и сандалий стандартно-уродливого фасона, а хозяин вырезал из старой покрышки подошвы для еще одной пары сандалий. В полном соответствии поговорке «Сапожник без сапог,» вся семейка была босиком. Двое старших пацанов, примерно шести и семи лет от роду, в грязных трусах и майках, помогали отцу: держали инструмент и подавали бесплатные советы. Трое младших, от двух до пяти лет, пока не считались рабочей силой. Совершенно голые, они играли в дорожной пыли. Мамаша варила что-то подозрительное в закопченном котелке поставленном на четыре кирпича. Топливо между кирпичами выглядело как высушенный коровий навоз.
«Доброе утро, сэр,» - подошел Ким к сапожнику. «Как бизнес?»
«И вам всем доброе утро, господа. Бизнес - как бизнес. Апрель! Кто, к чертовой матери, придет покупать шлепанцы в апреле? К июню - будет совсем другое дело. Тонны клиентов! А пока, вот... Эта полка - только игра. Мои старшие сыновья развлекаются. Выставляют утром, собирают вечером. Я не против. Пусть учатся, как вести бизнес, так ведь?»
Марк тоже подумал, что выставка продукции была просто забавой. Похоже, мистер Хобсон либо работал на заказ, либо отправлял обувь на продажу в более зажиточные кварталы. Здесь, в амер-индийскойчасти трущоб, лишь каждый десятый носил обувь более или менее постоянно.
Сапожник обратился к Марку: «А Вы, сэр? Тоже из Полиции?»
«Из ФБР,» - ответил Марк.
«ФБР!» - присвистнул хозяин. «Вы, наверное, очень богатый человек, сэр? Вам пара сандалий не нужна? Дома, например? У меня - отличное качество, сэр. А цены - вообще великолепные! Скидка на скидке! За пару сандалий - всего три тыщи восемьсот долларов. А за «вьетнамки» - три тысячи. Дешевле Вы нигде не найдете. Апрель на дворе, как я и сказал...»
Марк еще раз оглядел полку с продукцией. Сандалии были стандартные: с подошвами из старых покрышек, уродливого фасона. В летнее время, когда бетон тротуаров был слишком горячим, младшие дети Марка ходили в подобной обуви в школу. Три тысячи долларов за пару «вьетнамок» - это было не дорого. Но и не дешево. На местном рынке недалеко от дома Марка их бы тоже продавали за три тысячи. «А детские размеры в Вас найдутся готовые, сэр?» - спросил он. Не то, чтобы он хотел купить что-то: все его дети уже имели по паре. Просто, Марк ожидал, что ответ будет отрицательный и надеялся вежливо прервать рекламную кампанию хозяина, чтобы перейти к вопросам о Нике Хобсоне.
«Детские размеры, сэр? Для ваших детей, да? Вы в самом деле богатый человек, как я и сказал! Нет, сэр. Готовых детских размеров мы не держим. Кто бы их, к чертовой матери, здесь покупал? Но для Вас, сэр, я могу сделать на заказ, без проблем. Детские размеры у меня дешевле: сандалии за три-триста, а «вьетнамки» - за две пятьсот. Хотите заказать прямо сейчас, сэр? Какие размеры?»
«Нет, не сегодня, сэр. Я размеров не знаю. Этим у нас жена заведует,» - придумал отмазку Марк. Его трюк сработал, как ожидалось. В этих трущобах, покупка детской обуви наверняка считалась экзотической роскошью, которую только «богатые,» вроде Марка, могли себе позволить.
«Мы вообще пришли спросить, сэр,» - Ким умело воспользовался паузой чтобы вставить в разговор интересующий их вопрос. «У Вас нет родственника, или, может быть, знакомого, по имени Николас Хобсон?»
33
То есть Квебекская Республика - оставлено во французском произношении, как в оригинале - примечание переводчика.