Совсем недавно в «ЛГ» напечатана статья с прозрачным намеком, что Сахаров мог быть подвергнут во время лечения в Горьком вредным воздействиям, что ускорило его смерть. Помнится, в свое время американские дипломаты в Москве высказывали протесты в связи с обнаружением ими в своей одежде датчиков с вредным для здоровья излучением — они использовались для слежки. Чтобы прекратить домыслы и слухи, стоило бы принять закон об уголовной ответственности за использование спецслужбами средств, вредных для здоровья человека.
В. И.— Ваш герой, разведчик, угодил в конце концов в тюрьму аж на 30 лет. Что ж! Таковы правила игры. Разведки и их агенты были в прошлом и еще будут. Но все же сейчас, в период становления нового мышления в международных отношениях, их судьба, по–моему, тоже должна как–то измениться. Как? Мне трудно сказать, я не специалист в этой области, но думаю, что для начала мы могли бы вспомнить о тех, кто, так же как и ваш герой, обречен сидеть за шпионаж в тюрьме еще много лет. Отношения между их странами (и между лидерами этих стран) изменились в лучшую сторону, а они по–прежнему являются жертвами прошлого. Что вы думаете по этому поводу?
М. Л.— Главное, на мой взгляд, в период перестройки — это конец «холодной войны» и соответственно борьбы разведок. Тут изменить свое отношение друг к другу нелегко ни Востоку, ни Западу, но совершенно очевидно, что необходимо на взаимной основе сократить разведывательную деятельность, уйти от острых форм работы, подрывающих взаимное доверие. Как это сделать? Боюсь, что сами спецслужбы всегда найдут повод вставить палки в колеса такому сотрудничеству, оно им невыгодно, ибо напоминает подрубание сука, на котором сидишь. А ведь во время войны существовал обмен информацией между нами и СОЕ — тогдашним разведывательно–диверсионным подразделением Англии и Управлением Стратегических служб — будущим ЦРУ! Конечно, эти отношения были далеки от идеала, но и время было другое! Мне кажется, что к организации сотрудничества спецслужб, в том числе в области борьбы с терроризмом и обмена информацией о горячих точках, должны подключиться активнее парламентарии и общественные организации. И в качестве доброго, гуманного жеста и Запад, и Восток должны амнистировать всех осужденных за шпионаж — в конце концов эти люди стали жертвами «холодной войны», а после войны обычно обменивают пленных.
Боюсь, что мои идеи не вызовут энтузиазма ни в КГБ, ни в ЦРУ. Покажется парадоксальным, но, находясь в состоянии тайной войны, раздувая шпиономанию и мощь противника, противостоящие спецслужбы как бы подпитывают друг друга и попадают во взаимозависимость. Козни врага постоянно преувеличиваются, бюрократические аппараты растут, и за все это расплачивается налогоплательщик, не имеющий возможности разобраться в происходящем из–за тумана секретности.
Но будем надеяться на лучшее, Парижская хартия о конце «холодной войны» должна многое изменить.
Первый секретарь посольства Велкобритании в США Дональд Маклин (полусидит на столе) в кабинете посла (Вашингтон, 1947 год). В 1951 году Маклин был разоблачен как агент советской разведки и бежал в СССР. Умер в 1983 году в Москве.
Первый секретарь посольства СССР в Дании, сотрудник разведки КГБ Олег Гордиевский на квартире у своего шефа, советника посольства СССР М. Любимова (Копенгаген, 1977 год). В 1985 году Гордиевский был разоблачен как агент английской разведки, организовавшей его побег из СССР.
Коллажи А. КОВАЛЕВА