-Ты представляешь? Он пересилил себя и все-таки сделал это. Мэтт атеист, он никогда не верил в религию. Но тебе купил крест. Как будто чувствовал что-то. – Он замолчал и стал перебирать вещи, которые я уже успела положить на соседний стул. Я осторожно тронула его ладонь и, перевернув крестик, показала ему надпись. Он прищурился и, разобрав слова, широко улыбнулся.
-Я верю ему. Он посылает мне знаки. Мы должны верить, что он справится. – Я сжала его руку и показала ему блокнот. Он осторожно раскрыл его и, читая страницы, стал улыбаться искреннее.
-Здесь стихи. Я думаю, это предназначалось тебе. – Он повернул ко мне блокнот так, чтобы я видела текст, но я закрыла глаза. А когда открыла, виновато пожала плечами.
-Я боюсь это читать. А, вдруг, там что-то очень личное? – я затаила дыхание, и против воли посмотрела на белые страницы, разлинованные желтыми полосами.
-Я не думаю, что у него есть что-то более личное, чем любовь к тебе. Он будет рад узнать, что ты стала еще ближе к нему. – Он встал и, положив раскрытый блокнот на свой стул, забрал с моих колен коробку, куда сбросил все вещи. Подмигнул мне и медленно пошел по коридору в палату Мэтта. Я несколько минут смотрела ему в след, но все же не выдержала, и, взяв блокнот, прочла.
Я хочу смирить жестокость твоего сердца,
Я хочу признать, что твоя красота - не просто маска,
Я хочу изгнать злых духов из твоего прошлого,
Я хочу удовлетворить скрытые желания твоего сердца.
Ты та, к кому меня ведет моя война,
Твои глаза, как отчужденья дар.
Мне жаль, что вены все не выдают сполна
Глубин тех, пожирающий пожар.
Меня накрыло дрожью эйфории,
Увидев взмах ресниц твоих, сплетенье пальцев.
Закрыв глаза, я жду конца империи,
Конец несет нам равнодушие младенцев.
Я улыбалась, читая строки написанные таким родным, быстрым угловатым почерком. Перевернув страницу, я прочла другие слова.
Сейчас мне нечего терять,
Ты не торопишься сделать свой выбор.
Я могу сказать тебе сейчас без следа страха,
Что моя любовь будет вечной.
И мы умрём, мы умрём в один день.
Я никогда не солгу,
Ведь наша любовь будет вечной…
Если это предназначалось мне, то я уже знала, что ему ответить. Еще долго я сидела на жестком холодном стуле в пустом коридоре больницы. Я плакала, смеялась, надеялась. Кусала губы от боли и протяжно стонала, закрыв голову блокнотом. От него пахло Мэттом и, прикасаясь щекой к его нежной обложке, я представляла, что прикасаюсь к щеке Мэттью.
-//-//-
Неделя прошла совсем незаметно, я постоянно была в палате Мэттью и врачи махнули на меня рукой, переговариваясь о том, что я сумасшедшая. Днем я помогала медсестрам готовить его к операциям и перевязывать его раны. Когда в первый раз с него сняли бинты, я чуть не упала в обморок. Его тело было сплошь покрыто черными пятнами, кровоподтеками и порезами. Он так ослаб, что его ребра почти полностью проступили под тонкой кожей. Все его тело было опутано проводами и на груди расположились круглые датчики, которые каждую секунду передавали информацию о работе его сердца. Я сглотнула горький ком в горле и, взяв себя в руки, помогла его перевязать. С тех пор я старалась как можно больше делать самой, ревниво пресекая все попытки медсестер поправить ему подушку или одеяло. Я все время держала его за руку и целыми днями разговаривала с ним. Он оставался таким же равнодушным, лишь изредка вздрагивали его ресницы. По ночам я спала на кушетке, которую принесли для меня и поставили рядом с его койкой. Я брала его ладонь и осторожно гладила сломанные пальцы. Доминик постоянно был рядом и, лишь ему я позволяла заменять меня, когда чувствовала, что сорвусь.
Я включила телевизор, стоявший в палате и сонно переключая каналы, наткнулась на музыкальную передачу, в которой рассказывали о последних новостях из мира шоу-бизнеса. Думая о своем, я смотрела на экран и не сразу поняла, что говорят о Мэттью. Сделав звук громче, я сосредоточилась на словах репортера и сюжете, где заметила знакомые лица.
«Лишь неделю назад прессе стало известно, что известный музыкант, фронтмен группы Мьюз, Мэттью Беллами, попал в жуткую аварию. Находясь на гастролях в Италии, Мэтт отправился на прогулку за рулем своего авто и не справившись с управлением, врезался в дерево, слетев с шоссе. Несколько дней друзья и семья искали его, но все было безрезультатно. Лишь благодаря звонку, который Мэтт сделал своей любимой девушке, русской красавице Кэтрин, его удалось обнаружить. Сейчас Беллами находится в коме в одном из лучших госпиталей Милана. Врачи делают все возможное, чтобы вернуть его к нормальной жизни. Кэтрин не отходит от него и нам удалось снять несколько кадров ее преданности известному музыканту. Но новости о Мэтте поступают каждый день и нам стало известно, что его невеста, Кейт Хадсон, разорвала помолвку и улетела в Майами, вместе со своей матерью, Голди Хоун и старшим сыном, Райдером. Комментировать все происходящее она отказалась, но ее мать оказалась более разговорчивой.»
На экране возникло лицо Голди, мать Кейт. Она спрятала глаза за темными очками и все время оборачивалась, будто ждала чего-то.
«-Нам абсолютно нечего вам сказать. Мы все безумно переживаем за Мэттью и каждый день интересуемся его состоянием у Доминика. Надеюсь, он скоро поправится и все будет лучше прежнего. А эта девушка… Что ж, если у них такая любовь, как все говорят, то мы желаем им счастья. Он все равно будет родным для нас, а она… Может когда-нибудь, Кейт сможет ее понять…»