О его жизни до поступления в университет она почти ничего не знала. Единственное, что у нее было, это нечаянно оброненные обрывки предложений – крошечные кусочки пазла, из которого она кропотливо собирала свое представление о Леви, как о человеке. Сведений было ничтожно мало, но и по ним было понятно, что жизнь у парня была далеко не сахар.
В первые дни их знакомства он игнорировал Ханджи, но вскоре привык, стал чуть менее холодным. Зое чувствовала себя победительницей. Понемногу она смогла заставить Леви смирится со своим присутствием в его жизни, хотя выбора у Аккермана и так не было, и парень принял ее. Сначала неохотно, но потом все же смог впустить в свое сердце, хоть и не так глубоко, как того хотелось девушке, но все же гораздо глубже, чем этого вообще можно было ожидать.
Как бы там ни было, он все еще оставался на удивление мрачным и практически не улыбался, а если и происходило такое чудо, то это были улыбки-насмешки. Они не несли в себе каких-то действительно искренних и светлых чувств. А с появлением Эрена в жизни брюнета, последний начал улыбаться. Пусть едва заметно, но он улыбался. Заметил присутствие солнечного света даже в своем сером мирке. И уже за этот факт Ханджи не могла не полюбить Эрена. Он заставил ее вечно мрачного друга вспомнить о том, что мышцы лица имеют обыкновение двигаться. Да и сам по себе зеленоглазый шатен был очень симпатичен доктору.
Красивый, обходительный, веселый, жизнерадостный, умный, любознательный, хотя порой немного вспыльчивый. И таинственный. У Эрена секретов было едва ли не больше, чем у самого Ривая. К ним он никого не подпускал и всегда мастерски переводил беседу на другую тему. А еще затаенная грусть в глубине изумрудных глаз, как доказательство, что жизнь и его изрядно потрепала.
С точки зрения Ханджи, эти двое были бы прекрасной парой, откройся они немного друг другу. Их характеры были очень разными, но в совокупности они становились иными, в хорошем смысле этого слова, сами того не замечая. Зое была уверена, что парни сами не осознают, насколько подходят друг другу. Вот только тяжко им придется. Ну ничего, она будет рядом, чтобы вправить этим толстолобым болванам мозги на место и открыть глаза на очевидные вещи. Зое уже прямо сейчас была готова этим заняться, лишь бы они вернулись.
Ханджи не хотела терять двух прекрасных друзей. Она ни за что не могла этого допустить. Если с ними что-то случится, не постесняется и будет мстить Эрвину Смиту всеми возможными и невозможными способами. Лишь бы эти двое вернулись…
***
Бешеный стук сердца отдавался в ушах, а разум судорожно пытался придумать выход из неожиданно сложившейся ситуации. Как он мог быть настолько глуп и слеп? И правда поверил в то, что сможет так просто выбраться из этого осиного гнезда? Слишком сильно хотел забрать Эрена подальше от этого кошмара, в который парень попал именно из-за него, Ривая. Знает же Смита, прекрасно понимает, чем может кончиться игра в кошки-мышки с настолько азартным и хитрым человеком, как Эрвин. Знает и все равно умудрился попасть в эту дурацкую ситуацию.
– И что тебе надо? Кажется, я ясно дал понять, что ты меня больше не втянешь в свою грязную игру. Но нет, ты не привык к неподчинению и решил действовать как обычно – путем шантажа. И с какой целью? Прекрасно знаешь ведь, что я себе не изменю, – Леви решил, что в данный момент лучшая защита – это нападение. Возможно, снова удастся выкрутиться, сбить Смита с толку и сбежать. Задание усложняла та толпа ручных обезьянок с оружием, в рядах которых недавно числился сам, которую собрала эта белобрысая хитрюга, и Эрен, по причине травмы которого быстро бежать не получится, как бы не хотелось. Стрелять вообще не имело смысла, так как их в момент скрутят.
– У всех есть слабые места, и ты не исключение. Я привык добиваться своего любыми средствами, задействуя все возможные ресурсы. А насчет последствий в случае твоего отказа я тебя предупреждал, но ты решил их проигнорировать. Вот уж не думал, что тебе откажет инстинкт самосохранения, – холодно парировал мужчина.
Его тон мог бы напугать кого угодно, но не Леви. Тот даже не дрогнул, давно заметив за Смитом такую привычку и выработав за время их «сотрудничества» иммунитет к подобным штучкам. А вот у Эрена такого иммунитета не было и юношу, кажется, проняло до глубины души, хотя Ривай искренне сомневался в том, что это сколь не поколеблет решимость, с которой этот упрямец будет при необходимости отстаивать свои убеждения, совершенно не обращая внимания на то, кто перед ним находится.
– И забрав Эрена, решил таким способом заставить меня сделать то, от чего я отказался? Это жалко, – Ривай скривился, как будто ему под нос ткнули что-то невероятно гадкое.
Эрвин лишь пожал плечами.
– Зато смотри как действенно. Прошло чуть больше двадцати четырех часов, и вот ты тут, стоишь передо мной со своим хромым щенком. Вот уж не думал… – и тень многозначительной улыбки скользнула по губам.
– Что? Что, в отличие от тебя, чужая жизнь для меня что-то значит? – с презрением выплюнул Аккерман.
– Что так быстро привяжешься к мальчишке, – исправил Эрвин, на лице которого было написано неописуемое выражение педагога, пораженного до глубины души степенью тупости ученика.
– Тс-ч. И что теперь? Сделаешь из мальчонки мишень? – спросил Аккерман, едва сдерживая внезапно нахлынувшую злость. Нет, он этого не допустит. Не даст Смиту и пальцем тронуть Эрена. Но, как ни горько было это признавать, он уже это допустил. И то, что они сейчас находятся здесь – самое яркое тому доказательство.
– Зачем же? – деланно изумился Эрвин. – Жаль губить столь необычного молодого человека.
– Может перестанете говорить так, как будто меня здесь нет? Если вы не заметили, я не предмет интерьера, не вещь, которой можно торговать, – изумрудные глаза горели праведным негодованием, а кулаки были стиснуты до побелевших костяшек.
Теперь на злого Эрена было направлено все внимание, но его это мало заботило, в нем клокотала ярость. Как вообще можно так относиться к людям? Он ведь живой, у него тоже есть чувства, и он слышит каждое слово. Снова его судьба решается без его участия, но он уже не маленький беспомощный мальчишка и не даст помыкать собой и игнорировать собственное мнение. Больше нет.
Леви же в очередной раз поразился шатену. Чтобы возражать в таких перепалках надо быть либо чертовски смелым, либо реально тупым. К которой группе относится Эрен, Ривай пока не решил, что совершенно не мешало изумленно смотреть на парня.
– Щенок решил скалить зубы? – насмешливо спросил Смит.
В следующую секунду в лицо ему прилетел кулак. Удар был хороший, поставленный и отработанный до автоматизма. Эрвин мог бы увернуться, но его застали врасплох. Он совершенно не ожидал выпада такой силы со стороны тощего глазастого пацана, а потому не успел среагировать.
Одна рука коснулась лица, оценивая масштабы повреждения, а вторая взмыла вверх, давая команду «не стрелять» готовым было открыть огонь подчиненным. Холодные голубые глаза пристально наблюдали за парнем, глаза которого горели зеленым огнем.
– А ты себе выбрал собачку с характером, – ухмыльнулся Эрвин, с наслаждением наблюдая, как Леви стиснул челюсти и скрипнул зубами, а Эрен угрожающе сдвинул брови, готовясь при надобности вновь кинутся на блондина.
В следующую секунду шатен получил мощный удар под дых, от которого весь воздух разом покинул легкие, не желая подвергаться насилию. Аккерман хотел было кинуться на помощь Эрену, но наставленные на него стволы автоматов заставили еще раз подумать. С того света Леви никак не спасти парня.
Смит плотоядно усмехнулся и нравоучительно заметил:
– Щенок, нужно уметь уважать старших. Особенно если они способны тебя убить.
Эрен разъяренно смотрел на мужчину из-под слипшихся от пота прядей каштановых волос, упавших на глаза. Изумруды глаз полыхали, а от парня так и веяло опасностью. Леви невольно залюбовался, юноша был сейчас похож на первобытную необузданную стихию, так привлекавшую его. Он бы с радостью понаблюдал за парнем еще, но тогда исход стычки было бы совершенно невозможно предсказать. Надо постараться свести к минимуму вероятность летального исхода для вспыльчивого шатена.