Закончив, Аккерман скептично окинул взглядом результат дела рук своих и счел, видимо, что такого гостя не грешно пускать в дом.
– Заходи, – дал наконец зеленый свет брюнет, и Эрен со вздохом облегчения зашел, окунувшись в приятное и уютное тепло дома.
Внутри все оказалось практически стерильно. Пока юноша осматривал первый этаж, Леви отошел на пару минут «поболтать» с Ханджи и теперь с кухни доносились обвинительные реплики вроде: – «Что ты сделала с моей кухней, полоумная?!». А также оборонительные от Зое: – «Ничего твоей кухне не будет, а я хотела просто попробовать, что будет, если добавить …». Дальше посыпались термины и странные названия, к которым Эрен решил не прислушиваться, здраво рассудив, что хочет спокойно спать остаток своих дней, а не просыпаться среди ночи, вспомнив все то, чем его с Риваем хотела напоить доктор с аномальной тягой к экспериментам.
Стиль интерьера был довольно сдержанным, и… немного холодным, что ли. Вроде уютно, но чего-то явно не хватает. Абсолютно отсутствовали какие-либо фотографии, а в гостиной сиротливо висела одна единственная картина, изображающая нечто. Как Эрен не всматривался в изгибы линий, цвета, формы, никак не мог сообразить, что же все-таки нарисовано на этой чертовой картине. К каким-то конкретным выводам он так и не пришел, бросив это бесполезное занятие.
В доме ощущалась пустота. Было заметно, что здесь живут, но только по разбросанным, и явно не Леви, вещам. В остальном же здесь царил идеальный порядок, которому могла позавидовать любая больница. Не было дурацких сувениров, привезенных с собой из давнего путешествия, никаких забытых книг на всевозможных поверхностях, следов от кружек на кофейном столике, обычных мелочей, которые валялись по всему дому, делая его жилым. Ничего из того, чем обычно наполнен быт самых заурядных домов. Рождалось ощущение неправильности и пустоты, заставляя вспоминать все удары жизни за тот непродолжительный период времени, который Эрен привык называть «моя жизнь». Как здесь живет Леви? Неудивительно, что он почти всегда ходит хмурый и недовольный, кто угодно стал бы так ходить, живя в таком угнетающем месте.
– И почему ты пялишься в одну точку? – прозвучал внезапно вопрос из-за спины.
Эрен мгновенно обернулся и улыбнулся.
– Да так, просто задумался, – истинная правда.
Леви просто пожал плечами, не имея желания лезть парню в душу.
– Надеюсь, руками ничего не трогал? Иначе я тебе тряпку выдам, будешь стирать отпечатки пальцев, – хмуро «пошутил» он. Эрену очень хотелось верить, что пошутил.
– Нет, не трогал. Хотя возникало желание.
– Правда? И что ты хотел сделать? – кажется, брюнету и вправду было интересно.
– Ремонт. Причем капитальный, – с мрачной решимостью ответил юноша, деловито глядя по сторонам, будто примеряясь, откуда лучше начать работу.
Аккерман на это только фыркнул.
– Пошли на кухню. С какао не судьба, так что придется тебе пить старый добрый чай, – краешком губ улыбнулся Леви.
– Только при условии, что делаешь его ты. Я еще хотел бы пожить, – хмыкнул Эрен.
– Полностью разделяю твое желание, – согласился Леви, и они отправились на кухню, вызвав многозначительную улыбку Ханджи, которая в этот самый момент пыталась оттереть субстанцию подозрительного цвета от плиты.
***
Откашлявшись и по максимуму избавив свой организм от залежей вековой пыли, Эрен попробовал позвать Леви еще раз. Вышло лучше, чем в предыдущий, но все равно довольно хрипло. Горло как будто драли когтями, и очень хотелось пить, но шатен искренне сомневался в том, что найдет в этой комнате графин или, по крайней мере, стакан с водой. Вместо этого он продолжил звать Ривая. Каково же было его облегчение, когда откуда-то послышался сдавленный стон и тихое приглушенное ругательство сквозь зубы.
– Леви? – уточнил Эрен с замиранием сердца.
– Аргх, кто же еще? – недовольно отозвался брюнет.
Эрен выдохнул с облегчением. Как будто гора с плеч.
– Ты как? – осторожно спросил шатен.
– Как будто закопали, а потом передумали и откопали обратно, – в своем стиле ответил Леви.
«Ну раз язвит, то в порядке», – с облегчением подумалось юноше.
– А ты как? – задал ответный вопрос Аккерман.
– Едва двигаюсь, но могу дышать, – пошутил Эрен.
– Уже что-то. По звуку сидишь в другом конце комнаты. Связан?
– Разве что своим глупым организмом.
– Сопляк.
– Эй, старикашка, ты ненамного меня старше, нечего выступать, – в притворном оскорблении воскликнул Эрен.
Было не место шутить, но так было проще, не так страшно. Да и растущий градус напряжения от этого сумасшедшего дома понемногу уменьшался. В такой незамысловатой форме ребята давали отдушину скопившимся эмоциям и переживаниям.
В воцарившейся тишине шатен отчетливо расслышал шарканье и глухой стук, с последующим шипением.
– Мать его, кто так расставляет мебель, – ворчал Ривай, очевидно потирая пострадавшее место, потому что шаркающие звуки ненадолго прекратились, через минуту возобновившись вновь.
Прошуршало по периметру комнаты в перемешку с периодическими нелестными отзывами о несговорчивых предметах интерьера. В конце концов Аккерман нашел дверь, пошарив по поверхности, даже ручку, но та, какой сюрприз, оказалась заперта. Искать в полной темноте выход наружу было делом бесполезным, хотя другого выхода у них не было, но сил после изучения комнаты на поиск путей отхода или хотя бы банального выключателя у Леви не осталось совсем. Видимо, он еще не до конца отошел от действия транквилизатора.
– Ты где? – послышалось из темноты.
– Я здесь, – немедленно отозвался Эрен, внимательно прислушивающийся к каждому шороху, но будучи не в силах пошевелиться самому.
– Не молчи, говори, чтобы я мог слышать, куда мне надо ползти.
– И о чем мне говорить?
– Куда девалась твоя оригинальность?
– Могу тебе стихи читать. Хочешь буду декламировать?
– Нет уж, уволь. Как-то обстановка не располагает, не находишь?
– Ну почему же? Как раз то, что надо для жизнеутверждающих поэзий. Сюда подошло бы что-то о жажде жить.
– Или об отчаянии, – едко вставил Леви.
– Или так, – согласился Эрен, – правда после таких строк обычно хочется лечь и сдохнуть.
– Отлично, это как раз то, что мы с тобой оба можем сделать, – невесело пошутил Аккерман.
– Вот еще, – не оценил шутку Эрен. А потом тихо спросил: – Как думаешь, ты попал?
Леви молчал, просто продолжая ползти и стараясь ползти прямо, минимизируя возможность более близкого знакомства с очередной деталью интерьера дизайнера-психопата, ведь кто в здравом уме будет так расставлять мебель? Он и сам очень хотел знать ответ на вопрос Эрена, но, увы, в момент падения смотрел отнюдь не в холодные голубые глаза, а в испуганные зеленые.
Через пару минут Аккерман наткнулся на что-то мягкое и теплое.
– Ты нашел мою ногу, – сообщил Эрен, скрывая улыбку в голосе.
– Боевой трофей, – отозвался Ривай, дернув юношу за ногу. Тот ойкнул и тихо рассмеялся, заставив тем самым дрогнуть уголки губ Леви.
Брюнет умостился рядом с парнем, скрестив ноги.
– Как твоя нога? – внезапно спросил он.
– А? Ну, в порядке, я думаю, – немного растерянно ответил тот. Из головы совершенно стерся тот факт, что парень едва ходил.
– Какой исчерпывающий ответ, – язвительно заметил Ривай, сцапав юношу за ногу. На ощупь определил, что поймал не ту, и быстро исправился.
– Что ты делаешь? – возмущенно поинтересовался шатен.
– Проверяю ущерб, раз уж ты не в состоянии этого сделать, – отозвался Аккерман.
Эрен задержал дыхание, когда брюнет стянул импровизированную повязку и холодные пальцы коснулись голой кожи. Леви не видел, что делал, а потому прикосновения были очень легкими и аккуратными, заставляя табуны мурашек бежать вверх по ноге и радоваться непроглядной темноте.
Осторожно ощупав поврежденную щиколотку, Ривай с облегчением обнаружил, что от повреждения почти ничего не осталось, разве что едва различимые шрамы на коже, будто браслетом охватывающие ногу. Против воли вырвался вздох удивления.
– Что такое? – с волнением в голосе спросил Эрен.
– Знаешь, скорость твоей регенерации – это нечто, – задумчиво произнес Аккерман.