– Не смей так на меня смотреть, Аккерман! Что мне оставалось делать? Я сутки прождала вас в той чертовой машине. Сутки, мать твою! А от тебя ни слуху, ни духу, – ее возмущению не было предела, и Эрену импонировало то, что она не пасовала перед жутким Риваем, а наоборот пыталась образумить, вставить мозги на место.
– И ты решила обратиться к… нему? – с особым презрением выплюнул он «нему».
– Засранец, я все еще в этой комнате, – напомнил о себе дядя.
Леви совершенно не обратил внимания на мужчину, по-прежнему не сводя глаз с раскрасневшейся от гнева Ханджи.
– Мог бы и спасибо сказать, между прочим, тебе жизнь спасли, – быстро сократив расстояние между ними, Зое ткнула пальцем Риваю в грудь.
– Лучше бы я подох.
И прежде, чем эти слова успели произнестись, прозвучал громкий шлепок. Эрен изумленно смотрел на доктора, напоминавшую сейчас разъяренную фурию, готовую разорвать на полоски любого, кто рискнет невовремя подвернуться под когтистую лапку.
Бледная щека начала стремительно краснеть, четко прорисовывая отпечаток ладони.
– Не смей так говорить, чертов эгоист. Твоя гордость и самоуверенность чуть не погубила жизнь не только тебе, но и Эрену. Он то тут при чем? Ты о ком-нибудь кроме себя любимого подумал? Кретин! А со мной бы что было? Идиота кусок, – слезы струились по щекам, затуманивая яростный взгляд ореховых глаз.
– Ханджи…
– Да пошел ты, Аккерман, – она устало опустилась на кушетку.
– Извините, что прерываю вашу мыльную оперу, но, к сожалению, времени у нас в обрез, – прозвучал спокойный голос Кенни Аккермана, сразу обративший на себя всеобщее внимание.
***
– Личный самолет? Серьезно? И это после той старой развалины, именуемой отелем еще во времена Великого потопа? – визит в «Рагако» оставил в сердце брюнета неизгладимое впечатление. Ему никто не ответил. Ханджи все еще была чертовски зла на Аккермана, а у Эрена просто не было сил что-либо говорить, все, о чем он мог думать в данный момент – хотя бы пара часов сна.
Им позволили помыться и переодеться, накормили и отвезли к частному самолету, которым владел Кенни. Леви так и не удалось выяснить, на каких правах была сделка между очкастой и его дядей, оба упорно молчали либо сворачивали с темы, из-за чего он жутко бесился, плюясь ядом в ни в чем неповинных солдат. Самолет должен был их доставить в Норвегию, а если более точно, то на Лофотенские острова. Там ежегодно было очень много туристов, так что три новых лица не должны были вызвать подозрения. Для них уже забронировали дом и сделали всевозможные приготовления, вплоть до поддельных паспортов. Оперативная работа, ничего не скажешь. Леви теперь звали Китом Шадисом, Эрен был Нилом Доуком, а Ханджи теперь называлась Фридой Райсс. По мнению шатена, имена были немного странными, но выбирал их не он, а человек, спасший его и Леви, так что привередничать не стоило.
Расположившись в самолете, каждый погрузился в собственные мысли. Частный самолет летел только до Осло, а дальше ребята должны были прибыть на аэроекспрессе непосредственно на острова. Все путешествие, включая время ожидания, должно было занять что-то около четырех-пяти часов, причем ожидание было самым длительным.
Через двадцать минут после начала воздушного путешествия Эрен уже сопел в две дырки. Леви какое-то время наблюдал за ним, а потом медленно встал и подошел к глядящей в окошко иллюминатора на вечернее небо Зое.
– Ханджи, – тихо позвал он, опускаясь на сидение рядом.
– Я все еще на тебя злюсь, Аккерман, – не поворачивая головы отозвалась девушка.
– Знаю. Я подумал и решил, что все же немного перегнул палку, – едва различимо произнес он.
Как же его бесило признавать свои ошибки, но еще больше он не любил просить прощения, вот только дружба с гиперактивной научной маньячкой была ему куда дороже собственной гордости, как бы не было сложно это признавать.
– Ты что, извиняешься? – обернувшись и тряхнув лохматым хвостом удивленно спросила девушка.
– Да, не мешай, это сложно, – отмахнулся парень, который никак не мог собраться и закончить мысль.
– То есть, ты признаешь, что был неправ, – «помогла» ему девушка, хитро сверкая ореховыми глазами.
– Грх, да, – нехотя выдавил из себя Аккерман.
– И соглашаешься с тем, что я все сделала правильно, – продолжала она.
– Ну уж нет, этого я не говорил, – фыркнул брюнет.
– Мне показалось или ты хотел извиниться? – густые брови девушки взмыли вверх. – Тогда, черт возьми, Аккерман, не порть момент и просто сделай это.
– Я пытаюсь, но ты слишком болтлива, я даже слово вставить не успеваю, – скрестил руки на груди тот.
– Зануда, просто надо быть немного решительнее, – издевательски ухмыльнулась девушка.
Зое не умела долго обижаться на кого-либо, а тем более на Ривая. Он был противным, надоедливым, вредным, жуткой занудой и язвой, но Ханджи его все равно любила, ведь прекрасно знала, кем тот является на самом деле, время от времени напоминая об этом самому брюнету.
– Пф-ф, и от кого я это слышу?
– А что такого?
– Да так… – и Леви многозначительно замолчал, предоставляя собеседнице самой додумать ответ.
– Если есть, что сказать – говори, а иначе заткнись и послушай.
Вскинутая вверх тонкая черная бровь послужила сигналом к началу пламенной речи, призванной воззвать к здравому смыслу брюнета.
– Я тебя знаю не первый год, Ривай, и позволь поинтересоваться, сколько ты еще планируешь бегать от себя? И не надо так хмуриться, – сказала она, хотя на бледном лице не дрогнул ни один мускул, – я знаю, о чем говорю. Мне надоело наблюдать за тем, что ты творишь с собственной жизнью. Мне плевать, что она твоя, и, в теории, я должна позволить тебе делать с ней все, что ты считаешь нужным. Я готова с этим мириться лишь пока все идет относительно ровно, но когда оно летит в Тартарары я просто обязана вмешаться. Ты – мой друг, и я не хочу стоять в стороне и смотреть, как ты барахтаешься в том дерьме, в которое сам себя втянул, потому что ты – гордый идиот и убежден, что твои проблемы никого не касаются. Касаются и еще как. Ты не представляешь, как больно наблюдать за тобой со стороны. Леви, ты правда решил, что я тебя просто так брошу в том подземелье в руках у Смита? Он же ненормальный, от него самовлюбленностью и беспринципностью за версту разит. Естественно, я начала искать того, кто тебя сможет вытащить. Мне все равно, что у тебя были терки с Кенни, он все равно был и остается твоим дядей и опекуном, нравится тебе это или нет. Я знала как с ним связаться и попросила помочь. Да, черт возьми, он тебя вытащил. Ты просто не в праве срываться на мне после всего, что я сделала, а еще не вздумай подвергать опасности Эрена. Он тебя любит, если ты еще не заметил, а ты упорно продолжаешь делать вид, что все так и надо, так и задумано. Нет, Аккерман, так не выйдет. Тебе придется достать свою ослиную голову из песка и посмотреть правде глаза, принять решение. Я буду рядом, но, если ты вдруг снова полезешь не туда, не жди от меня бездействия. Уж я вобью в твою бестолковую голову крохи разума, и Эрен мне в этом поможет. Он находка для тебя, идиот, и даже не смей говорить, что это не так. Ты больше никогда не найдешь никого подобного в своей жизни, не смей просрать свой шанс на счастье. Просто позволь нам тебе помочь, признай наконец, что просто не в состоянии справиться со всем в одиночку.
Девушка сверкала глазами и активно жестикулировала, облачая в слова все то, что накипело за последние несколько месяцев, в то время как Леви сидел как стена, ни разу не шевельнувшись. Если бы не выражение глаз, Ханджи бы и вправду решила, что ее слова не достигли цели, но она видела, что это не так.
– Все сказала? – немного хрипло спросил парень.
– Кретин, – Зое все таки сделала то, чего ей так давно хотелось – влепила Аккерману затрещину, а потом мило поинтересовалась, – ну как, контакты замкнулись, чудить больше не будешь?
Брюнет едва заметно улыбнулся.
– Фиг тебе.
***
Через час двадцать после взлета самолет благополучно приземлился. На аэроэкспрессе тоже обошлось без приключений. Ребята ехали налегке, так как собрать вещи не было возможности, но они должны был приехать немного позже прямиком из их домов, собранные заботливыми руками шестерок Кенни Аккермана.