Мы были просто обречены принять свою участь совковых лишенцев, по сути граждан и армейцев второго сорта, одним своим присутствием мешающих светлым строителям коммунизма. Многие из нас заняли самые активные гражданские позиции в своих странах. Восстала Литва, перенесла Чечня две федеральные бойни 1994 и 1996 годов, и даже украинское еврейство приняло до времени не ксенофобический Рух Вячеслава Черновола и поддержало его.
Явление госантисемитов в структуры Руха выхолостило его и превратило в ещё одну околодержавную секту ксенофобов и властолюбцев. К тому же был убит сам Вячеслав Черновол – украинский интернационалист и, по сути, - Сальвадор Альенде. Равных ему в Украине просто не стало. Страна стремительно начала погружаться в бездну.
Как некогда в такую же бездну однажды погрузилась вся мощь некогда могущественного Советского Отечества, со всеми его долбанными капонирами и отмороженными медебейцелами граждан второго совкового сорта, из которых некогда пытались по жизни сформировать некую прогнутую навсегда касту печальных и тухлых совковых обмороженцев…
Грелись в ту снежность все мы как и положено в преддверии очередной Гражданской войны у металлических на скорую руку сваренных печек-теплушек с дымными самоварными трубами и прилаженными внутри печек форсунками от самых последних реактивных авиадвигателей… От каждого нового влива авиационного керосина Т-1 в жерла такой печурки, она непременно как-то по-адски шла мгновенно на взвой, и от этого казалось, что вот-вот и эта чертова печка взлетит….
Один огромный казах как-то споткнулся с ведром керосина у самого жерла этой чертовой печки, и при этом опрометчиво выплескал из ведра керосин. И среди нас с тех пор он был единственный не обмороженец, поскольку стал обгорельцем.
С тех пор его обгоревшие член и муди мы по очереди, по сути, двадцатилетние пацаны, час за часом перекладывали со стороны в сторону. Пока при этом казах от боли орал, все мы, как могли, убеждали его, что при всём притом он ещё будет славным казахским осеменителем. От таких утешений член у казаха-обгорельца постепенно раздувался подобно красно-коричневой гусенице, с разных мест которой непременно сочился гной…
Через 38 лет у него было пятеро детей и 12 внуков, он охранял какое-то "оцено" важное госучреждение, в недрах которого у него, между прочим, было три любовницы. Член обгоревшего на армейской перековке казаха окончательно со временем зарубцевался, и могучий окончательно ушёл в жизнь со всеми её превратными радостями и мелкими, по сути, делишками. Дел на него не заводили. В дурку на анализы не сдавали, но теперь его уже заслуженно замечали, как армейского ветерана и отважного казахского батыра всех окрестных племён.
Он больше не плакал ни от стыда, ни от боли за публичное своё унижение и нелепое посягательство на свою столь знатную детородную плоть. Он даже забыл, как совершенно безвредные салаги из Курска и Липецка материли его, почти бездыханного, за то что им, как салагам, полагалось чаще прочих высиживать его будущее выздоровление с огромным обгоревшим казахским членом в руках, на который они временами в сердцах плевали и при этом по-детски рыдали без угомона.
Ясыр в то время плохо ещё говорил по-русски и сам не знал, только за что страдают совместно и его обгоревший член и эти курско-липецкие салаги. Но на дембель он с должной важностью отбыл в отдаленный предгорный район, где его в спешке местный военком наградил медалью «за доблесть перед Отечеством».
Говорят, эту медаль эту военкому какой-то пьяный прапор за литр армейского спирта просто взял и отдал… вот и пришлась ко времени. Казах получил медаль, а военком стал шафером у Ясыра на свадьбе, и с тех пор тенью следовал за Ясыром.
Ведь в отдаленном ауле доблесть земляка свято чтили и праздновали это доблестное знамение много и много кратно… Пивал там и прапорщик, и я туда, помниться, был зван не однажды… А уж тамошние девушки понесли от Ясыра всем аулом, районом, областью и будь бы в природе вещей такая – всей казахской вселенной… На том и аминь!
44.
Во дворе ровно десятилетие тому назад – некое мартобря 2003-го года… Пивные крышечки… Открываешь, а под ними целые миры бестолковых символов – букв, слоганов, призывов. Артефакт удачи на сдачу. Три производителя пива: все три бутылки разные – "Сармат", "Оболонь", "Рогань" – под крышечками А-20-Россия: поездка на масленицу.