– Девочка, ты не знаешь, что такое тюрьма, и не дай Бог тебе об этом узнать. Сейчас распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой, – сказал Баринов, завершая беседу.
– А можно я сегодня останусь здесь, мне хочется поиграть с сестричкой, она такая забавная, может быть, научу её говорить по-русски, – спросила Елена, подлизываясь к отцу.
– Хорошо, уговорила. Только играть с Оленькой будешь в присутствии няни или меня. И чтобы никаких дурацких выходок и грубых словечек, - произнёс Баринов, сменив гнев на милость.
– Спасибо, папочка! Я буду хорошей и послушной девочкой, вот увидите, я вас не подведу, – с довольным видом сказала Елена.
Она выскочила из кабинета и поднялась в свою комнату, где было уютно, чисто, и приятно пахло, не то, что в её съёмной квартире, которую она вообще не убирала. Елена легла на кровать, и позвонила Гришке, сообщив, что всё идёт по плану, и она остаётся ночевать у отца, и попробует ночью осуществить план проникновения в одну из башенок особняка.
27.
Баринов расхохотался, прослушав разговор Елены с Григорием, и подумал, что ночка ему предстоит весёленькая. Он давно так не хохотал, и эта игра щекотала ему нервы и добавляла адреналина. «Коллекционер» видел Елену насквозь, предугадывал каждый её шаг, и потешался над её самоуверенностью и глупостью, граничащую с идиотизмом.
«Да, к сожалению, Елена пошла в мать, а моего у неё практически ничего нет. Рита тоже была недалёкой девушкой, хоть и хорошенькой, но это же надо было так погубить себя, сбежать от меня, ничего не сказав о беременности, и выбрать себе такую печальную судьбу. Если бы у неё было немного больше ума, она никогда бы так не поступила», – думал Баринов в процессе нахлынувших на него воспоминаний.
Послеобеденный сон пошёл Оленьке на пользу. Она проснулась, потянулась в кроватке, и посмотрела на Тамару, которая сидела рядом и читала книгу. Няня встала, и взяла малышку на руки, а Оленька обвила её за шею и поцеловала. Контакт ребёнка с няней был замечательный. В отсутствии матери девочка очень привязалась к ней, и полюбила её всем сердцем, а Тамара просто души не чаяла в ребёнке.
За десять дней, которые Тамара работала в доме Баринова, Оленька сделала большой прогресс в изучении русского языка, и было видно, что малышка всё схватывала на лету. Отцу было очень приятно каждый день слышать что-то новенькое, и он надеялся, что через несколько месяцев Оленька сможет говорить по-русски лучше, чем по-французски.
Когда няня умыла и одела Оленьку, они начали заниматься русским языком, а потом к ним присоединилась Елена, которая сказала, что папа ей разрешил пообщаться с сестричкой. Тамара попросила её не мешать им, а после урока, можно будет поиграть с девочкой. Елена послушно выполнила просьбу няни, и ждала момента, чтобы составить Оленьке компанию, и поиграть с ней. Однако, малышка не удостоила Елену своим вниманием, и стала капризничать, говоря, что она не хочет видеть эту тётю.
Дети всегда лучше чувствуют людей, поэтому ребёнок не шёл на контакт с сестрой, а наоборот, – был против её присутствия, и всячески демонстрировал свое несогласие. Тамара это поняла сразу, и попросила Елену оставить их в покое. Очень недовольная тем, что её отвергли, Елена вернулась в свою комнату, и не выходила оттуда до ужина.
Баринов наблюдал за этой сценой со второго этажа, и в душе радовался, что его малышка сумела постоять за себя, и не допустила постороннего вмешательства в свою маленькую частную жизнь. Он столкнулся с Еленой, когда она поднималась по лестнице, ничего не сказав отцу, но по её внешнему виду чувствовалось, что затея с тем, чтобы подружиться с Оленькой, не удалась.
Валерий Баринов подошёл к дочери, взял её на руки, а она поцеловала его, и сказала по-русски:
– Папочка, ты очень хороший, и я тебя люблю!
– Доченька, спасибо тебе за эти слова, я тоже очень сильно люблю тебя, – со слезами на глазах произнёс Баринов.
Он не мог нарадоваться, глядя на свою дочурку, которая росла с каждым днём, и становилась всё краше, она была очень ласковой с ним, а Баринов просто млел от удовольствия, и обожал Оленьку, считая её своим самым большим достижением в жизни. Дочка всегда поднимала ему настроение, и делала его самым счастливым отцом на свете.