Самолёт вылетел по согласованному расписанию, и через два с половиной часа приземлился в Осло. Баринов сразу же позвонил Тоне и сообщил, что он только что прилетел в аэропорт Гардермуэн, который расположен в 50 км от столицы Норвегии. Антонина была уже в больнице, и сказала, что через двадцать минут они будут выезжать с Ильёй в аэропорт. Валерий Владимирович обещал встречать их у второго входа в терминал.
Доктор Ларс Кристиансен пришёл на работу на полчаса раньше обычного, чтобы проводить Илью с Тоней, а также проинструктировать медиков, которые повезут Илью в аэропорт. Он всячески поддерживал молодую пару, и пожелал им успехов в проведении операции, а также сказал, что будет следить за процессом реабилитации Ильи, благодаря своим личным контактам с Монтсеррат Бернабеу.
К палате, где уже все были готовы, санитары подвезли каталку, и очень быстро и осторожно перенесли Илью с кровати, а потом повезли его к лифту. За ним следом шла Антонина и врач команды. Доктор сказал, чтобы на этой же каталке везли больного в аэропорт, а если и понадобится, то также можно было её оставить и в самолёте, чтобы лишний раз не перекладывать Илью. Доктор пошутил, сказав, что пусть эта каталка будет его подарком Институту Гуттманна в Барселоне.
Когда Илья вместе с Тоней и врачом команды, которого выписали, чтобы он долечивался дома, погрузили в карету скорой помощи, доктор Кристиансен помахал им вслед рукой, и вернулся в больницу. Поездка до аэропорта заняла почти час, а у второго входа в терминал Антонина увидела Баринова, который затем сел к ним в машину, и сказал, куда нужно ехать для оформления на рейс санитарно-транспортного самолёта. В этот момент врач команды попрощался с Ильёй и Тоней, получив от Баринова копию счёта-фактуры за транспортировку Ильи, и пообещал, по возможности, выбить какую-то часть из этой суммы от федерации биатлона. Он должен был вылетать домой через три часа, поэтому решил поехать вместе с Ильёй и Тоней в аэропорт.
Прохождение всех формальностей прошло довольно быстро, так как Баринов позаботился об этом заблаговременно, ибо у него было почти полтора часа времени до приезда Ильи и Тони. В сопровождении медицинского персонала аэропорта их доставили в самолёт, и ровно в десять часов утра они вылетели в Барселону. Бригада медиков делала свою работу: они меряли Илье давление и пульс, спрашивали, как он себя чувствует, не беспокоит ли его что-нибудь, и рядом с ним постоянно находились врач и медсестра.
47.
Когда самолёт набрал высоту, Илья, со слезами на глазах, обратился к Баринову:
– Спасибо тебе большое, дядя! Ты, как всегда, первый приходишь мне на помощь. Мне кажется, что я не заслужил такого внимания с твоей стороны, ведь я вёл себя, как неблагодарная скотина, и ни разу не пришёл к тебе, когда ты сидел в тюрьме. А вот моя Тонечка, всегда была за тебя горой, и говорила мне, что я не прав, и не должен так себя вести, что мы близкие родственники, и что нужно уметь прощать.
– Ну, будет, Илья! Мы же с тобой вроде бы помирились, давай не будем ворошить прошлое! Ты же знаешь, что я тебя люблю, как сына, и готов отдать всё, что у меня есть, чтобы вытащить тебя, и поставить на ноги. Ты обязательно поправишься, знай, что мы с тобой рядом, а Тонечка у тебя – просто «золото», я не раз думал о том, как же тебе повезло с женой. Ты должен это сделать ради неё и ваших деток! Береги своё сокровище, и не вздумай её расстраивать, ей нельзя волноваться, – назидательным тоном произнёс Валерий Владимирович, глядя на Антонину.
– Да, ты и об этом уже знаешь, и, как обычно, абсолютно прав! Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы моя любимая жена не переживала, и, благодаря твоей помощи, буду бороться, чтобы преодолеть последствия этой страшной аварии, – решительно сказал Илья.
– Вот и молодец! Сразу видно, чемпион! Тебе очень понадобятся твои бойцовские качества, мы возвратимся с победой, я верю в тебя! А сейчас постарайся поспать, если получится, – посоветовал дядя Илье.
Медсестра сделала Илье обезболивающий укол, чтобы он смог поспать во время полёта. Илья закрыл глаза и погрузился в сон, а Антонина с благодарностью смотрела на Валерия Баринова, и ничего не говорила. Она была уверена, что присутствие дяди поможет ей справиться с переживаниями, и что на него можно положиться в любой момент.