Через четыре часа самолёт приземлился в аэропорту Прат Барселоны, где их уже ждала карета скорой помощи из Института Гуттманна. Илья проспал почти всё время, и только тогда, когда они были уже на земле, открыл глаза. К самолёту подъехала машина скорой помощи, в которой находились представители таможни и пограничной службы. Они поднялись на борт самолёта, и после проверки документов и багажа, позволили всем спуститься по трапу, кроме Ильи, которого медики вывезли на каталке через специальный выход в виде пандуса, расположенного в хвосте самолёта. Баринов поблагодарил медицинскую бригаду, и искренне пожал всем руку.
Оказавшись в карете скорой помощи, Илья понял, что они уже в Испании. В Барселоне стояла настоящая весна: деревья были в цвету, пальмовая аллея торжественно встречала всех прибывающих в столицу Каталонии, а температура воздуха очень порадовала, так как было +23 градуса, и светило яркое солнце. Баринов оделся по погоде, поскольку заранее поинтересовался температурой воздуха, а кроме того, он знал об особенностях испанского климата. На Тоне же была норковая шубка, и она почувствовала, что одета не по сезону. Ведь норвежский климат, где было -4 градуса, резко отличался от испанского, а она летела в зиму, и не знала, куда потом направится. Эта температурная разница сильно удивила её, но Баринов сказал, чтобы она не волновалась, и они обязательно купят ей подходящую одежду.
48.
Дорога в клинику заняла чуть больше часа, в карете скорой помощи был врач, который хорошо говорил по-русски, и его звали Армандо Молинос. Он был внуком испанской семьи, которая прожила в Советском Союзе почти пятьдесят лет, а в конце восьмидесятых вернулась на историческую родину. Он прекрасно знал русский язык, так как родился в Советском Союзе, ходил в детский садик и школу, а высшее образование уже получил в Автономном университете Барселоны, закончив медицинский факультет по специальности нейрохирургия. Армандо было примерно столько же лет, как и Валерию Баринову, и они сразу же нашли между собой общий язык. Он сказал, что его лично просила встретить, и практически назначила лечащим врачом главврач клиники Монтсеррат Бернабеу.
Армандо было приятно, что ему поручили такого важного пациента, который к тому же был известным спортсменом. По прибытию в клинику, Илью без промедлений повезли в палату, где также была отдельная комната для Тони. Условия были потрясающие: везде была стерильная чистота, интерьер был оформлен в бело-салатовой гамме, в палате стояла специальная кровать, которую можно было регулировать по высоте, там же находилась встроенная мебель белого цвета, в углу стоял холодильник, а чуть ниже потолка висел плазменный телевизор. Также в клинике работал вай-фай и интернет, которым можно было пользоваться в специальной комнате информатики.
Антонина пришла в дикий восторг, увидев такой комфорт, а особенно ей понравилась предназначенная для неё комната, где был отдельный санузел и душевая кабина. Она не переставала благодарить дядю Ильи за такие шикарные условия, о которых она даже не мечтала.
Через полчаса в палату зашла Монтсеррат Бернабеу с двумя другими врачами, и поздоровалась со всеми по-русски. Монтсеррат была очень приветливой и симпатичной женщиной со светлыми волосами и голубыми глазами, от неё исходила доброта и положительная энергетика. Она уже изучила медицинскую документацию, которую получила от доктора Кристиансена, и сказала, что Илью будут готовить к операции через пару дней, а за это время им нужно провести дополнительные обследования, а также сделать анализы. Потом главврач пожелала Илье скорейшего выздоровления, и взяла под свой личный контроль его историю болезни.
После визита главврача в палату привезли тележку с обедом, который был предназначен Илье, но его свободно можно было бы разделить на троих. Тоня предложила сначала накормить Илью, а потом хотела поделиться с Валерием Владимировичем, который категорически отказался, сославшись на то, что через полчаса у него назначена деловая встреча в одном из ресторанов в центре Барселоны. Он пообещал Тоне вернуться через пару часов с тем, чтобы проехаться по магазинам, и купить ей соответствующую одежду.
Когда Баринов вышел из палаты, Тоня обняла мужа и ласково сказала ему: