Как ни странно, дети совершенно не хотели спать, а даже наоборот, им было приятно, что с ними общались, как с взрослыми. Подводя итоги открытия выставки, Николь сказала, что очень довольна результатами, так как её посетили знаменитости, мнение которых было важным для раскрутки молодых художников. Ей понравилась пресс-конференция, и она надеялась на следующий день найти в прессе положительные отзывы.
После обеда все разъехались по домам, и договорились встретиться через две недели на закрытии выставки. Баринов продолжал писать, он уже не мог жить без живописи, и с каждой картиной росло его мастерство и фантазия.
Отдых в Барселоне подходил к концу. Им очень повезло с погодой: было не очень жарко, но достаточно тепло для начала и середины лета, температура воды была комфортной для плавания, практически ни одного раза не шёл дождь, и набравшись сил и здоровья, семейство Бариновых-Цветковых собиралось возвращаться домой.
В последний день выставки Настя с Оленькой и Бариновым приехали в картинную галерею, где уже начался аукцион. Валерий сделал круглые глаза, и, глядя на супругу, с удивлением спросил:
– Настя, а что здесь происходит? Кажется, я не давал согласия продавать картины, а кроме того две из них я пообещал Мигелю Анхелю. Как это понимать? Без меня, меня женили! Ну, как же так?
– Валера, ну что ты, как маленький! Это же нормальная практика. Не вижу в этом ничего особенного, кроме того, я считаю, что продажа картин – это признание твоего творчества. Не делай такого лица! – парировала Настя.
– Ну, что мне с тобой делать? Никак не могу привыкнуть к твоим пируэтам, а ты каждый раз ставишь меня в неловкое положение. Можно же было со мной хотя бы посоветоваться, что ты творишь? – сетовал Баринов.
– Всё хорошо, не делай из этого проблемы, а вообще-то, это была идея Николь, и я с ней согласилась. Это же так занимательно наблюдать, как проходит аукцион, и идут торги. Расслабься, и получи удовольствие, – захохотала Настя, взяв мужа под руку.
Они уселись в зале, и стали смотреть, как продаются картины. Сначала Баринов думал, что Настя с Николь придумали себе развлечения, и не относился всерьёз к их затее. Но, по мере того, как стали покупать картины, за которые давали неплохие деньги, он вошёл в азарт, и действительно, как настоящий бизнесмен, стал получать удовольствие от процесса торгов. В итоге, из тридцати картин было продано двадцать, что для Баринова стало большой неожиданностью. Он стал улыбаться, с любовью смотрел на Настю, и попросил у неё прощения.
Так как он обещал ранее Мигелю Анхелю продать ему две картины, сразу же исключил их из списка, а потом предложил другу заплатить ему двести евро, по сто евро за каждую картину. Мигель Анхель достал две тысячи евро, и сказал, что, если Баринов будет возражать, то он не возьмёт его картины. Мигель Анхель приобрёл работы Баринова для своего офиса, и сказал, что они достойно украсят его кабинет. Он пытался сопротивляться, но Настя быстро взяла деньги, не дав мужу возможности опомниться.
Деньги за остальные проданные картины поступили на банковский счёт Николь, которая также хотела получить свои комиссионные за сотрудничество, а потом она обещала перевести основную сумму на счёт Насти. Получилась кругленькая сумма, поэтому никто не остался в накладе. Баринова же совершенно не интересовали деньги, он понятия не имел, и не хотел знать, что ему удалось заработать на своём творчестве.
В конце июля семейство вернулось домой отдохнувшим, и довольным. Настя с Тоней на следующий день вышли на работу. Баринов предложил Илье работу в своей фирме, но юноша предпочёл спортивную журналистику, в которой у него уже был определённый опыт, и что ему очень нравилось. О возвращении в спорт он старался не говорить, но понимал, что его спортивная карьера закончилась. Он сказал дяде, что будет учиться самостоятельно зарабатывать деньги, на что дядя ответил, что Илья всегда может положиться на него в любой ситуации, так как любит его, как родного сына. Илья был очень благодарен дяде за то, что он вытащил его из ямы, и практически спас его, вернул ему жизнь, и дал надежду.