Илья усмехнулся, видимо, начиная искать в интернете любые контакты с «Нью Ньюс». Наивный. Том наверняка…
– Алло, – я прижал ладонь к лицу. Том все-таки оставил контактные данные. – Да, здравствуйте, у вас ведь работает Наполеон Соло? – я медленно сделал шаг вперед. – Я его брат, только приехал из другого города, не могу найти его нигде, может, вы знаете? – я протянул руку к телефону, но Илья, снова сжав запястье сильными пальцами, на секунду оскалился. – Ага, адрес его, – я закрыл глаза, слыша голос своего редактора даже на расстоянии.
– Прекрати, – я снова дернулся, хватая его телефон другой рукой, за что тут же был укушен за второе запястье.
– Угу, понял, – Илья разжал зубы, облизнувшись. – Да, я передам ему все.
Он отпустил мои руки, цокнув языком, и убрал телефон в карман, говоря на одном дыхании:
– «Соло, ты гребаный мудак, если не появишься до конца недели, ищи себе другую работу, мне надоело это терпеть, я делал тебе слишком много поблажек». Тебя очень любят, – он опустил взгляд на меня, и я только сейчас вспомнил, что я действительно ниже. В смысле, я и раньше об этом знал. Но все же думал, что я немного выше. – Сам доведешь, или мне снова в интернет лезть?
Я тяжело вздохнул, подойдя к нему ближе, встал на цыпочки и поставил подбородок на плечо. Прикрыв глаза, я несколько раз прокрутил фразу в голове, после чего ее озвучил:
– Тебе действительно не стоит это видеть.
– Господи, да что там может быть. Трупы детей? Пристанище проституток? – я почувствовал, как на затылок опустилась ладонь. Он уже давно не болел, но я только сейчас подумал о том, что очень не хотел бы, если бы и на нем появился шрам. – Слушай, я точно не из тех людей, которых может что-то испугать. Кроме муравьедов. Они жуткие.
Я усмехнулся, уперся лбом в его плечо и цокнул языком.
– Хорошо. Как скажешь, – я кивнул, отойдя от него. – Только я тебя предупреждал.
По правде говоря, тогда очень хотелось попасть под машину. Ну, или метеорит на голову получить. Что угодно, лишь бы не открывать большевику тот факт, что я за ним следил. И не просто следил, а еще и знал о нем достаточно до того, как мы познакомились. Но ничего, как назло, не происходило. Даже солнце выглянуло из-за туч. И убиться захотелось в несколько раз больше.
Илья шел рядом, оглядываясь по сторонам и хмурясь. Наверное, он бывал здесь раньше. Я засунул руки в карманы его куртки. Они уже более-менее высохли, но это ничуть не радовало. По правде говоря, было холодно. Даже больше обычного. Я шмыгнул носом и фыркнул, прибавив шаг.
– И все же, что там? – Илья был совершенно спокоен, как в те моменты, когда еще пил таблетки или хотел спать.
– Увидишь, – я не был уверен, что он останется таким же спокойным, когда я открою дверь своей квартиры.
Я пошарился по карманам, надеясь, что потерял ключи. Но нет, вот они, лежащие в переднем кармане. Как положил их, впервые надев джинсы, так и не вытащил. А зря. Их потеря была бы очень кстати. Но еще более кстати была бы моя пропажа. Я посмотрел на Илью. Он на меня. Вскинул брови, кивнув, спрашивая одним взглядом. А я только мотнул головой и отвернулся, все еще надеясь на метеорит.
Когда я поворачивал ключ в замке, мои пальцы дрожали. Я надеялся, что Илья этого не видел. Я привел свою жертву к себе домой, и мы внезапно поменялись ролями. Теперь жертвой был я. Или мог ей стать. У Ильи сильные руки и слабое самообладание. И ему ничего не стоило бы свернуть мне шею за мой сталкинг. И в какой-то степени это было бы справедливо. Не думаю, что я был бы в восторге, если бы узнал, что за мной кто-то следил и превращал свой дом в алтарь имени меня. Я, в общем-то, Илье никогда не поклонялся, но, глядя на мою квартиру, об этом подумать можно было.
Я глубоко вдохнул и выдохнул, открывая дверь и чувствуя, как ноги врастают в пол. А потом понял – не врастают. Илья взял меня за плечи, подтолкнув внутрь, и прошел следом, закрыв дверь. Осмотрелся.
– Да нет, не такой уж бардак. У меня хуже.
Илья разулся, снимая сразу же и носки, и прошел метр, посмотрев через плечо на меня. Застывшего на пороге собственной квартиры. Как будто гостем был я, а не он, и ждал приглашения.
– Я правильно понимаю, что там ванная? – я вспомнил, что с прошлого раза не убрал проявленные фотографии из ванной, и стиснул зубы, натянуто улыбнувшись. Кивнул. Он кивнул в ответ и направился в сторону ванной, снимая на ходу кофту. Наверное, у меня была пара минут на то, чтобы снять хотя бы часть фотографий Ильи и выкинуть их в окно. Но, если он и впрямь пошел в ванную, это все бессмысленно, не так ли? Я закрыл глаза, надеясь, что когда открою их, все это исчезнет. Но ничего не исчезло, даже после того как я зажмурился.
Илья, щелкнув выключателем, зашел в комнату.
Я сбросил кроссовки, положил его куртку на пол и пошел за ним. Если уж получить в зубы, то сразу. Я встал позади него и отвернул голову, скрещивая руки на груди.
– Не знал, что кто-то еще пользуется такой техникой, – он говорил спокойно. Первые несколько секунд.
После он только молчал, рассматривая фотографии. А я чувствовал, как все внутри переворачивается, и органы словно начинают меняться местами. Сердце билось где-то в горле, и я чувствовал, как у меня горит лицо. Я закрыл глаза, надеясь хотя бы выровнять дыхание.
Когда он схватил меня за плечо и резко дернул на себя, я, стоя на ватных ногах, обязательно упал бы, если бы он не сжимал так сильно. Я не решался открыть глаза. Он, продолжая сжимать мои плечи, развернул меня и вышел из ванной, ведя меня впереди себя. Я приоткрыл глаза на секунду. Он правильно понял, что нужно идти в мою комнату. Щелчок выключателя, и я снова закрыл глаза. И снова несколько тягучих секунд, длящихся дольше часа.
Я услышал тяжелый вздох и почувствовал пальцы на своем горле. Ну, доигрался.
– Это полный пиздец, Соло, – я вздрогнул, услышав его голос совсем рядом с ухом. Я кивнул, слыша собственное сердце теперь где-то в висках. – То ли убить тебя, то ли попытать, а потом убить.
Пальцы сильнее сомкнулись на моем горле, и я задержал дыхание, зажмурившись. Голос Ильи был напряженным.
– И давно это?
– С мая.
– Охуеть.
Я снова кивнул. Пальцы с горла исчезли. Я приоткрыл глаза, глядя, как он рассматривал фотографии, разбросанные по всей комнате. Щурился, порой что-то говоря на русском, но в мою сторону не смотрел.
– Значит, это была не случайность?
Я опять кивнул.
– Сам расскажешь?
И снова.
Он посмотрел на меня, держа в руках одну из фотографий. Кажется, ту, которую я сделал с дерева, когда он выходил на задний двор. Я отвернул голову.
И рассказал ему все. Абсолютно все. Начиная с того, как я впервые встретил его в старбаксе, как прочел имя на его стаканчике и за ночь нашел страницу на фейсбуке, и заканчивая тем, как пришел к нему домой ночью впервые, как забрал кольцо, местонахождение которого не мог вспомнить, как пошел из-за него в гей-клуб, а после, пьяный и накуренный, пришел к нему. Он слушал, не прерывая ни на секунду. Только рассматривал фотографии, прикленные к стене, лежащие возле кровати, на подоконнике.
– Это полный пиздец, – подвел он итог за меня, и я в очередной раз кивнул, не решаясь посмотреть на него. Он подошел ко мне, взял за скулы и повернул лицом к себе. Оно наверняка все так же горело. – Ты ненормальный. Ты в курсе? – я отвел взгляд. – Ты в курсе, что это статья? Вторжение в личную жизнь, преследование? Ты понимаешь, что если бы кто-то узнал об этом, тебе бы как минимум десять лет дали? – кивнул. – Посмотри на меня, ебанутый. – Помотал головой. – На кой хрен нужно было врать мне все это время? Думаешь, я теперь тебе буду верить? – снова помотал головой. Я ощущал себя ребенком, которого отчитывала мать за разбитое окно. – Ты… Это ненормально, ты в курсе? Я бы убил тебя. Прямо сейчас. – Закрыл глаза, задерживая дыхание. – Долбоеб.
Он сгреб меня в охапку, с силой сжимая руками бока. Я подумал, что ему потребуется примерно минута на то, чтобы сломать мне ребра, если он продожит сжимать.