У Ильи потрясающая внешность. Я не знал, был ли он в курсе этого. Периодически рассматривая фотографии, я думал о том, что этому парню охренеть как повезло с генами. У него была практически арийская внешность, неплохая мускулатура, глаза примерно такого же цвета, как небо под Бостоном после дождя. Не могу сказать точно, почему именно под Бостоном, но на ум приходило только такое сравнение. Русые волосы, как и ожидалось, всегда были в беспорядке, и, по правде говоря, я сомневался, расчесывался ли он когда-нибудь, хотя неряхой его назвать было трудно.
Разумеется, фотографий мне было мало, и я пошел дальше. Я рыл везде, где только мог. Находил его родственников и друзей в социальных сетях, находил его фотографии с кем-то в интернете. Не без труда, но я взломал его электронную почту (большое спасибо Роберту, парень, ты чудо). И да, я был чертовски прав, когда думал, что смогу найти Илью в соцсетях его страны, где информации о нем куда больше. Так, например, я узнал, что Илья довольно часто курил в студенческие годы, о чем свидетельствовала сигарета, которую плотно сжимали тонкие губы на каждой второй его фотографии. Сейчас я за ним такой привычки не замечал. Он совершенно не умел общаться с людьми (или гугл-переводчик работал не на меня). Он пошел в школу на год раньше, о чем говорит информация в его профиле. Также мне удалось узнать, что он единственный ребенок в семье, из друзей у которого, видимо, были одни собаки, но насчет этой информации я не совсем уверен. И да, наконец-то я услышал, как он играет на гитаре. Он действительно умеет играть на ней, а не таскает за спиной просто для привлечения внимания (хотя этот феномен для меня все еще оставался загадкой). Он переехал в Америку меньше трех лет назад, но так и не смог нормально обосноваться, о чем несколько раз упоминал у себя на странице (опять же, если гугл-переводчик меня не подвел). По образованию Илья переводчик, причем с дипломом. Дом спонсировала его тетушка, а мебель он купил сам. В последний раз у него отношения были в школе, но, как я понимаю, все закончилось плачевно, и углубляться у меня желания не было. Иными словами, интернет действительно чудесная вещь.
И чем больше я узнавал, тем больше я понимал, что мне чертовски мало. Мне требовалось больше. Что он предпочитает есть на завтрак? А что на обед? Какое вообще у него любимое блюдо? Он предпочитает мятную жвачку или фруктовую? Как часто за год он думает о суициде и есть ли у него такие мысли вообще? Каким одеколоном он пользуется? О чем он думает перед сном? Почему он стал именно переводчиком и переехал именно в Америку? Хотел бы он иметь домашнее животное? Как его называли в школе? От этих мыслей мне хотелось выть, но еще больше хотелось немедленно начать узнавать все любым способом.
Идея возникла сама собой, когда я в очередной раз дежурил на дереве, настраивая камеру и ожидая своего парня, который должен был вернуться домой. Он всегда возвращался ровно в 20:45, словно по часам. Иногда с опозданием на две-три минуты, но это несущественно.
План был кристально прост в теории, а вот насчет практики я сомневался.
Вообще, воровать из карманов не так уж просто, как может показаться по фильмам. Вам недостаточно просто столкнуться с человеком, чтобы стащить у него что-то. Для начала, здесь нужна практика. На все у вас будет буквально одна-две секунды, иначе вас заметят, и вот тогда пиши пропало. К счастью, практика у меня была, и оставались самые мелочи. Всего лишь стащить ключи из кармана Ильи. Я не был уверен, что они у него были в куртке, но попытаться стоило.
Маршрут Ильи я понял давно. Каждый понедельник, среду и пятницу он посещает спортзал, после чего обычно идет прямиком домой. Поездка на метро занимает у него приблизительно час, за который он обычно отсыпается, если в вагоне есть свободное место, или хмуро буравит стену взглядом, пока место не освободится.
Как и ожидалось, он действительно появился на улице, ведущей к спортзалу, и я был вынужден собрать всю волю в кулак и не выдавать себя, даже когда расстояние между нами начало стремительно сокращаться.
– Извините, – мой голос звучал хрипло, будто я был тем еще пьянчужкой, который, к тому же, курил с самого рождения, если не раньше.
Мне потребовались считанные секунды, чтобы проверить карманы Ильи. И понять, что я просчитался. Ключей в них не было. И это вполне логично, учитывая, что у него в руках была спортивная сумка с несколькими карманами. Я чуть не взвыл от отчаяния, крепче сжимая заготовленный пластилин в кулак и тут же его разглаживая. Мне оставалось только надеяться, что в пятницу в семь вечера в метро по-настоящему людно.
Стоять настолько близко к нему мне еще не удавалось, и я понимал, что если я облажаюсь сейчас, то исправить смогу это ой как не скоро. Потому я, глубоко вдохнув и выдохнув, встал позади Ильи, держащегося за поручень, и сглотнул, пошатнувшись из-за тронувшегося вагона. Я определенно видел порно, которое начиналось точно так же. И я был благодарен давке вокруг себя. Главное не облажаться. Не облажайся, Соло, ну хотя бы в этот раз.
Я снова облизнул губы и прижал ладонь тыльной стороной к бедру Ильи. Пусто. Переместил ладонь на другое бедро. Телефон. Не то. Илья повел плечом, чуть не заехав им мне по носу, и только в тот момент я начал осознавать, что я вообще творю. Я лапал гребаного парня в гребаном метро ради гребаных ключей. Если меня кто-нибудь заметит, то я точно стану известен в узких (и не только) кругах как «извращенец в метро». Это, мать твою, не Япония, за национальный спорт не примут. Это, мать ее, Америка, в которой за такое по головке не погладят. Особенно не погладит вот этот парень передо мной. Я опустил взгляд на сумку и глубоко вдохнул, начав медленно приседать. Будет просто чудо, если меня не заметят. Но, конечно же, я не могу без косяков, и потому при торможении из-за новой порции ввалившихся в вагон людей, я вписался щекой в бедро рядом стоящего парня, к сумке которого продолжал тянуться.
– Да какого хуя? – я резко выпрямился, развернувшись, и буквально ощутил, как мне на затылке только что прожгли дыру, как пометили «вот эта гребаная сука тычется мне лицом в задницу». Прошло несколько минут, прежде чем я возобновил попытки, действуя в этот раз аккуратнее. Первый карман был пуст. Во втором я нащупал только какую-то часть одежды (надеюсь, не его трусы). В тот момент, когда мои пальцы уже почти дотянулись до третьего, мужчина рядом решил, что вполне неплохо было бы отдавить мне ногу. Стиснув зубы до боли, чтобы подавить не самые приятные ощущения, я проверил третий внешний карман, находящийся со стороны, которую обычно прижимали к себе. И – о чудо – в этот раз я не прогадал.
Сделать слепок, находясь в метро, будучи прижатым к человеку, у которого вы украли ключи, дело не самое приятное. Но выбора у меня не оставалось. Лишь когда я убедился, что слепок выглядит очень даже прилично, я забросил его в портсигар (украденный на первом курсе из магазина за углом университета: дешевое дерьмо, но лучшей защиты не придумаешь). Я вздохнул с облегчением, опустив ключи обратно в сумку и уткнувшись лбом в спину парня перед собой. Это был полный… Это, наверное, может войти в список моих самых долбанутых дел за всю мою жизнь.
– Охренеть, – я понял, что сказал это вслух только когда услышал свой голос, заглушенный мерным постукиванием колес.
– Ага, о том же думаю. Слушай, парень, если ты продолжишь жаться ко мне, я выбью тебе зубы. Ты ведь в курсе, что домогательство это статья? – в тот момент меня поразило не то, что Илья терпеливо ждал, когда я подам голос, чтобы высказать мне все, что думает, а то, что я впервые за все время слежки услышал от него так много слов.