Подруга сердито сдвинула брови.
— Было дело.
— И что я успела сделать не так?
— Почему я последняя узнаю, что к тебе приставал Уокер?
Нора закрыла глаза и потерла переносицу. А затем резко взглянула на ожидающую Трейси исподлобья.
— И это все? Ты обижаешься на меня за эту глупость?
Дэвис скрестила руки на груди.
— А не должна? Или мне о твоей жизни только через слухи узнавать?
— Я не думала, что это важно для тебя или меня. Извини, в следующий раз ты узнаешь обо всем из первых уст, — пообещала Норин, вежливо улыбнувшись.
— Ладно! — Трейси закатила глаза и махнула рукой. — Так что там с Уокером? — подруга потянула Нору за руку, и они опустились на соседнюю от Гейба скамью.
Но она не успела получить ответ: в эту секунду Коллинз быстро поднялся с места и подошел к девушкам. Холл взглядом попросила Дэвис уйти, и та, понимающе кивнув, направилась в кабинет занимать места.
Парень сел поближе и мимолетно коснулся руки Норы, а затем заглянул в глаза. Он не видел в них красоты — лишь шанс победить и доказать всем, что эта девчонка не сможет вечно вздыхать по парню, который уехал из этого города несколько лет назад.
— Ты же знаешь? — с надеждой спросил он, вглядываясь в ее черты лица.
— Я знаю, что ты ничего не можешь поделать, — отмахнулась девушка.
Она прекрасно понимала, что в ближайшее время что-то изменится: либо они расскажут всем об отношениях, либо расстанутся.
— Спасибо, детка, — ласково ответил младший Коллинз, а затем подмигнул и направился за братом в класс.
***
Лиам Харрисон не чувствовал себя в безопасности, когда Уокер был зол. Он знал: друг может совершить что угодно и с кем угодно, отделавшись лишь разговором с полицией и подкупом свидетелей. Дилан Коллинз крупно ошибся, и Лиам прекрасно понимал, что парень просто так не отделается.
Благо, с ними учился не его старший брат Питбуль, который и вовсе не знал тормозов, но действовал грамотно. Если же Харрисон боялся, что друг может совершить ошибку, то Уилла он опасался, как огня, поскольку тот никогда не делал грязную работу сам и не оставлял после себя следов. Провинившись перед ним, можно было уже подыскивать себе место на дне оврага.
Лиам сглотнул слюну, чтобы промочить пересохшее горло, когда они с Шейном отошли на расстояние от людей: можно было говорить. Уокер злобно уставился на друга. Харрисону показалось, что парень накинется на него с кулаками. Но нет, пронесло. Уокер ограничился тем, что злобно прошипел:
— Что-то не так с твоей домашкой?
— Нет, с твоей, — кротко произнес Лиам, зарываясь пятерней в рыжие волосы.
— Чего? — не понял Уокер, явно теряющий самообладание.
— Нора, — твердо сказал парень, и, пока Шейн не успел обдумать, добавил: — Дилан попросил у нее сделать домашнюю работу, а та не принесла ее.
Оскалившись от внезапно накатившей злости, Уокер решительно шагнул к другу, пожирая его гневным взглядом. Он тяжело дышал и находился на грани полного сумасшествия. Кулаки его сжались до хруста.
— Нора отказала? — с насмешкой спросил Шейн, закладывая иронию в слова. — Дилан действительно наивный, раз решил, что эта лицемерка думает о ком-то, кроме себя! Как в его безмозглую голову пришла мысль, что Холл прогнется под ним? Она меня отшила, а он что, избранный? — выпалил парень, а затем резко затих, словно его стукнули чем-то тяжелым по затылку.
Его грудная клетка тяжело вздымалась. Он не рассчитывал рассказывать кому-то о встрече с Норой.
Обескураженный, Лиам внимательно наблюдал за другом, пока тот ходил из стороны в сторону, запустив руку в волосы.
— Чего, рыжий? — грубо выкрикнул Шейн, отчаянно размахивая руками. — Да, она это сделала! А мне что надо было? Ударить ее?
Уокеру не понравилось, что какой-то Коллинз решил просить у этой девчонки помощи без разрешения самого Шейна. Разум отчаянно твердил, что Норин Холл не его полета птица, но он был готов защитить ее на правах старого друга. А зная способы Дилана требовать что-то (конечно, ведь сам Уокер помог ему стать таким), парень был взбешен — кто-то грубо обращался с той, которая не заслуживает этого.
На Уокере не было лица — бледные губы подрагивали, взгляд метался из стороны в сторону.
— Да ничего! Ты так печешься о Норе. Почему ты до сих пор не рассказал ей, а? — с претензией спросил его друг, ткнув пальцем в грудь Уокера. — Ты такой дурак, Шейн! Она никогда не узнает, что когда-то что-то было, если ты сам не скажешь! И тогда она просто уедет через два года, даже не вспомнив про тебя! Ты этого хочешь? Это твоя заветная мечта?