И лишь раскидав всех в глубокий нокаут, Бён спохватился и, минуя валяющиеся тела Хуана и Ву, бросился к Паку с отчаянным воплем: «Чанни!».
В тот день Пак Чанёль сделал несколько выводов:
1. Никогда не давать Тао и Крису драться рядом с Бекхёном.
2. Никогда не ссориться с Бекхёном! (Примечание: Особенно не вызвав себе перед этим скорую помощь!)
3. В экстренной ситуации, если Тао и Крис все-таки решат устроить при них разборки — СРОЧНО (!!!) хватать Бекхёна за шкирку и эвакуироваться на безопасное расстояние.
4. При следующей возможности стребовать с Ким Хичоля деньги за авторские права на маты Бекхёна. (деньги в семье лишними не будут)
Среагировавший на возникшую угрозу мозг Чанёля, стремительно пытался сгенерировать спасительное решение с минимальными жертвами, а потому опережая начавшиеся разборки бывшей парочки, стукнул кулаком по столу. Бекхён тихо замлел от внезапного всплеска «альфа-гормонов» своего самца, который сурово нахмурился, для поддержания образа и сдерживая подступавшие слезы, потому что с силой удара он переборщил и рука болела.
— Все конфликты, мужики, надо решать по-мужицки!
— Чё? — Тао и Крис непонимающе уставились на друга, потому что они даже ссориться нормально начать не успели.
— Истинный мужик, выносливый мужик!
Теперь к недоумевающей компании присоединились и сидевший на другой стороне Чонде и Минсок.
— Чанёль, ты перепил что ли?
Меж тем Пак вскочил с места, схватил самую большую пустую кружку и принялся хозяйственно выливать туда один за другим все алкогольные напитки: соджу, пиво, коктейли. То что не влезло, просто придвинул Тао и Крису, важно выдав:
— Кто мужик, тот больше выпьет!
В трезвом состоянии Бекхён, как и остальные, подумал бы, что его парень, мягко говоря, сбрендил, но поскольку выпитый им алкоголь возымел действие, Бён лишь восхитился, пьяно произнеся:
— Ты такой умный, Чанни! Я всегда знал о твоих задатках к алхимии…
Тао, закатив глаза, фыркнул:
— Очень умно! Я не алкашня какая-нибудь напиваться всякой дрянью!
В принципе, Ифань был с ним согласен, но он лучше других знал о том, как быстро Тао пьянеет, а значит, при любом варианте напьется быстрее него. В общем, какой Чанёль его попутал, но он усмехнулся, глядя на бывшего:
— И то, правда, разве детям можно алкоголь? Малыш Тао-Тао пьет только молоко и какао, верно?
Хуан медленно развернулся, тихо закипая.
— Кого ты назвал малышом, скотина?!
— А что, кишка тонка попробовать свои силы?
Тао бы мог отказаться и не поддаваться на это разводилово, запросто! Но ущемленная гордость равна дурной голове.
— Ок! Мы еще посмотрим, у кого здесь кишка тонка!
Не от большого ума начать было решено с гремучей смеси производства «Made By Park Chanyeol».
На одиннадцатой рюмке Ифань начал понимать, что он недооценил коварства Пака и возможностей Хуана. Вероятно, стойкое желание победить придавало Тао сил, и они пили практически наравне.
Когда он начал окончательно пьянеть сказать было сложно. Одно он понял точно. Из-за их состояния не стояния окружающие спокойно свалили танцевать, потому что подраться они точно в таком состоянии не смогут, зато теперь отступать было некуда и оставалось одно, выжрать всю Чанёлевскую гадость и не ударить лицом… хотя бы в стол и закуски.
Глядя на то, как Хуан запрокидывает голову, опустошая очередную рюмку, и как дергается его кадык от стремящейся по горлу жидкости, Ифань устало думает, что мелкий засранец определенно назло ему стал еще красивее. Ему точно нужно было придушить его подушкой.
— З… с… даешься? — Тао пытается сфокусировать взгляд на ненавистном лице.
Покачиваясь, Ву трясет головой, мгновенно жалея об этом действии, но все-таки выдыхает:
— Не-а…
Пальцы цепляют очередную рюмку, содержимое которой оказывается вскоре внутри.
Будь не ладен Пак с его мужицкими разговорами…
*
Утром Крис жалеет о том, что не умер вчера. Мозг явно усох и содрогался внутри черепа в предсмертных судорогах. Чанёль, совестливая бестолочь, мельтешит на фоне, пытаясь затолкать ему что-то в рот и вынуждая выпить какую-то гадость. Еще бы меньше звуков издавал.
Через неизвестное количество времени Ву возвращается если не к жизни, то хотя бы к существованию.
Пак еще какое-то время мозолит глаза, но вскоре удаляется к любимому Бёну, который, судя по трескотне Чана, похоже, воскрешал Хуана.
Оставшись в одиночестве, Ифань пытается вспомнить, чем закончилось их состязание, и кто, в конце концов, победил. Но сделать ему это не удается. Последнее, что он помнит… ничего…
И в какой момент он отрубился?
Мысленно Ву клянется себе, что уж теперь-то ему точно надо избегать Тао, потому что теперь он способен принести вред не только его физическому состоянию и нервам, но и внутренним органам.
Но мысли и планы так и остаются в его голове, в жизни же все происходит с точностью наоборот и определенно ему назло.
*
— Крис! Привет! — Чанёль довольно тараторит в трубку, приводя Ву в уныние, потому что гиперактивный Пак всегда несет с собой неприятности, в этом Ифань убеждается очень быстро, — Поможешь с переездом? А то, боюсь, мы с Бекки вдвоем не управимся?
— Чан, у меня работы много.
— Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
— Всё! Стоп! Хватит! Я понял! Боже! Когда переезжаете?
— Послезавтра! В десять!
— Ладно. Я приеду!
— Спасибо! Ты чудо! Пока!
Глядя на замолчавшую трубку, Ифань думает, что тут что-то не чисто, но многозначительно двигающий бровями шеф, проходящий мимо, не дает возможности поломать над этим голову, и он возвращается к работе.
*
— О! А вот и ты! Привет!
Что именно не так, Ифань понимает сразу, когда Чанёль открывает ему дверь, и в коридоре Ву видит стоявшего Тао, который при виде него так же шокировано распахивает глаза, как и Крис. Одновременно они гневно глядят на Пака, который невинно разводит руки в стороны.
— Чем больше людей, тем проще. Остальные не смогли, пришлось звать вас. И еще, драться не советую, потому что Бекки недавно выучил пару новых приемов. Он с ними, ну, просто настоящий зве-ерь!
Ву фыркает, но решает приложить все усилия, чтобы так и быть сдержаться. Трещину в ребре после неравного боя с Бекхёном он еще долго лечил, таких травм как от Бёна он не получал ни в одной драке с Тао. Судя по всему, Хуан думал аналогично.
Переезд с «помощью» не разговаривающих врагов, оказывается неоднозначным. Вроде тишина, покой и без ссор, но попытки прибить друг друга коробками или какой-нибудь полкой вводят в уныние.
Как итог, синяков и ссадин ни с той, ни с другой стороны избежать не удалось. Правда «мира и дружбы» до конца переезда удалось достичь путем подзатыльников от Бека и лавинной ругани, потому что «нечаянно» брошенная Тао в Криса ваза и «случайно» уроненная Ву на ногу Хуана статуэтка оказались какими-то особенно ценными подарками от троюродной бабушки по материнской линии. Осколки невинных жертв собирают оба. Ким Хичоль, проходивший мимо сего события, пишет себе второй том «незабвенных слов и выражений незнакомого юноши».