Ким упёрся руками в землю и попытался сесть. Веки всё ещё не открывались, но та вязкая слизь постепенно превращалась в настоящие слёзы, которые вымывали гарь и увлажняли пересохшие глазницы. Киму удалось приподняться и сесть, облокотившись спиной обо что-то твёрдое. Потянувшись руками назад, он понял, что это кирпичный забор. Но Ким отлично помнил, что забор был довольно-таки далеко от дома. Ким не мог понять, как он смог проползти столько метров? Неужели его сил могло хватить на такое?
И тут он вспомнил рывок и всё понял. Это было невероятным, но оставалось только признать этот факт: кто-то вытащил его из дома и бросил здесь.
Но кто?
И где Ива? Ким потёр ладонями глаза, пытаясь их открыть. Он хотел как можно быстрее выяснить, где девушка. Он долго мучился, но глаза всё-таки приоткрылись. Он стал видеть расплывчатые очертания деревьев, за которыми виднелся огромный пылающий факел.
– Ива… - прохрипел Ким, пытаясь встать.
Руки и ноги практически не слушались: в мышцах была такая слабость, что каждое движение давалось с трудом.
Поняв, что сейчас он не в силах толком пошевелиться, он решил как можно лучше осмотреться вокруг.
Зрение возвращалось, но очень медленно. Пытаясь проморгать слёзы, Ким посмотрел по сторонам. Он видел лишь силуэты: пожар, забор, чернеющие стволы деревьев, и какой-то холмик сбоку. Ким потянулся к этому холмику, сам не зная зачем. Это образование казалось ему странным – не природным, его не должно здесь быть. Но оно было, и он хотел выяснить, что это.
Ким ощупал это образование, которое оказалось мягким, а потом снизу донёсся тихий стон. И вдруг Ким не удержался от возгласа, поняв, что принял за холмик ту, которую пытался вытащить из отравленного дома.
– Ива! – Ким бросился к ней; он нащупал её руки, плечи, лицо… Да! Это была она! Он не мог поверить своему счастью! Она была жива! Она дышала: Ким слышал свистящий звук её вдохов, чувствовал, как двигаются её руки. – Ива! Я нашёл тебя! Ты слышишь? Ива!
Но она не отвечала. Ким прижался к ней, обнял и только в этот момент смог расслышать её голос. Она что-то шептала. Он прислушался…
– Ма… ма… ма… ма… ма…
Она произносила только эти две буквы насколько хватало воздуха. Потом следовал глубокий вдох – и снова монотонно повторялись эти две буквы.
Кима пронзило ужасающее воспоминание: Пухлый говорил, что она сошла с ума…
– Нет… нет… Ива, я прошу тебя… ответь мне. Ива.
Он протёр слезящиеся глаза. Зрение быстро возвращалось. Ким уже мог видеть лицо Ивы. На спутанных волосах кое-где виднелись остатки скотча. Её глаза были красными, она смотрела в одну точку, не обращая ни на что внимания.
Ким тряс её за плечи, гладил по лицу, убирал со лба липкие волосы, звал её, но она не отвечала.
Спустя некоторое время, он совсем отчаялся. Ким прижался к девушке, обнял и так просидел довольно долго.
За это время он почувствовал, что практически полностью пришёл в себя. Теперь он мог свободно двигаться, даже несмотря на то, что все мышцы болели, а голова просто раскалывалась от пульсирующей боли. Он хорошенько присмотрелся к лицу Ивы: её взгляд был пустым. Ким не мог поверить в то, что Пухлый не ошибся в своём предположении.
Ива действительно сошла с ума. Великое потрясение, которое она пережила, полностью сломило её; она превратилась в безвольное существо, выпавшее из реальности.
Ким поцеловал её и уложил на землю. Закрыв лицо руками, он заплакал. Он чувствовал, что и сам может запросто сойти с ума; ещё не понятно, как он до сих пор держится. Поднявшись на ноги, он сделал пару шагов в сторону пожара. Дом до сих пор пылал, а в небо устремлялись едко-чёрные клубы дыма.
Он искал глазами Пухлого, но того нигде не было видно. Ким хотел было оббежать дом, найти бандита и, наконец, убить его, но обернувшись к Иве, решил не оставлять её одну.
Ким вернулся к ней и присел на корточки, совершенно не представляя, что делать дальше. В кармане брюк что-то топорщилось и мешало сидеть. Вытянув ногу, он залез в карман и вытащил оттуда странный предмет. Ким совершенно не помнил, как этот предмет очутился в его кармане, но подумав, он вспомнил, что подобрал его после того, как открылась дверь карцера.
Ким сразу узнал его. Такие штуки он много раз видел прежде, во время своих вылазок в город. Отец называл их телефонами: тонкая прямоугольная штука с тёмным экраном. Ким никогда не видел, как они работают; отец много раз пытался включить их, разбирал, пытался зарядить аккумуляторы, но ни разу ничего не получилось – экран оставался тёмным.
Телефон был перевязан резинкой. Эта резинка держала на задней крышке сложенную бумажку. Ким отцепил бумажку и развернул. Бумажка была вся исписана корявым подчерком, а внизу заглавными буквами виднелась подпись: «ЗАЯЦ».