В этом фотоальбоме хранятся доказательства боли, что пережила леди, её счастья, кары и поощрения. И сегодня, в этот день, девушка была готова рассказать обо всём: о совершённых убийствах, о своих родственниках, о неоднозначнойдля оценки жизни. Дама хочет проверить, сможет ли Эдриан с той же страстью в глазах касаться её рук, запятнанных кровью? Готов ли он обнимать ту, что не раз сжимала пистолет? Одно дело — привести к могилам, половина из которых не имеет к неё отношения, другое — показать реальных людей, тела которых гниют в сырой земле.
Леди посмотрела в большое зеркало. В её изумрудных глазах горел давно забытый огонек счастья, губы растянулись в полуулыбке, а на щеках алел прекрасный румянец. Она счастлива, но заслуживает ли она этого? Разве убийца может быть счастливым? Впервые за долгое время Багиру с ног до головы захлестнул стыд перед самой собой. Будто она недостойна и касаться такого светлого и невинного мужчины, как Эдриан. Будто её удел — тлеть в Аду. Какое странное чувство…
Девушка испытывала симпатию к различным мужчинам, но всех их объединяла одна общая черта характера. Все они были жестокими и холодными. Они были или криминальными персонами, или служащими. Все они не знали сочувствия и справедливости. Ни с одним из них Багира не чувствовала, что возвышалась душевно. Нет, с ними становилось лишь хуже и хуже, будто она шагала в пропасть… Но этот человек, эта личность лишь одним взглядом могла заставить леди сказать себе «стоп». Правда, Эдриан этого не знает. И, наверное, никогда не узнает.
Багира увидела на обложке себя маленькую, папу и маму. У них были такие счастливые лица! Маленькая девочка держала в руке воздушный шарик, сзади её обнимал папа, прикрывая тыл, а справа мама держала в руках торт. Фотография была пропитана атмосферой радости, невинности и какой-то бесконечности, будто этот волшебный момент длился вечно. Девушка почувствовала, что испытывала в тот день: безмятежность и безопасность под теплым крылом отца, мамы. Он всегда любил её и оберегал, прикрывал сзади. Как же жаль, что леди знала лишь о малой части его жизни, а маму и вовсе не помнила. Такие родные, но одновременно словно бы незнакомые люди. Как жаль, что так вышло.
В памяти сразу всплыла картина того, как Багира бежала к раненому отцу. Как она, упав на колени, пыталась что-то сделать с его простреленным боком. Как её слезы, горячие, как огонь, соленые, как воды моря, падали на руки и тело отца. И девушка сквозь крик умоляла кровь остановиться, а отца не умирать. Это по праву был самый горький момент в её жизни. Тогда всё было так сложно: на работе всё только-только наладилось, а сама Багира только-только расслабилась… После того дня она очень долго и сильно болела, практически умирала. Мир потускнел, и никто не был способен помочь ей. Она осталась один на один со своей утратой. Никто не пришёл. После этой болезни леди и стала жестокой и беспощадной: раны затянулись, но шрам горел напоминанием. Она утратила смысл жизни, забыла о том, что такое сочувствие и любовь. Теперь перед ней стояла только одна цель: правосудие. Ей казалось большой несправедливостью, что она, невинная и добрая, утратила самое ценное в жизни, а всякие твари, совершившие ужасные грехи, продолжали радоваться и беззаботно жить.
Только сейчас Багира поняла, что не такая уж она и сильная женщина. Настоящая встала бы, отказалась от мести и не стала сеять раздор. Она пошла бы вперёд сквозь боль к своему счастливому будущему, но леди выбрала путь правосудия. Однако кому от этого стало легче? Количество грешников не уменьшилось, а сама девушка только продолжила уничтожать собственную душу. Леди коснулась своей раны. Теперь шрам от неё будет напоминать о совершённых грехах.
От этого потока мыслей ей стало жутко неуютно, холодно на душе. Леди жутко хотелось найти какое-то утешение. Она включила планшет и набрала песню Майкла Джексона «You are not alone». Музыка всегда лечила даже самые сильные и глубокие раны. Так произошло и сейчас: голос певца успокаивал душу и сердцебиение. На какой-то миг дама погрузилась в приятное забытье, отставив в сторону негатив .
Эдриан, услышав мелодию, тихонько подошёл к палате и начал подглядывать. Стальная леди, закутавшись в плед, забралась на стул с ногами и слегка подпевала королю поп-музыки. Она приобняла себя руками, не заметив гостя. Эдриан начал подпевать, плавно поглаживая рукой плечо девушки:
— Ты не одинок,
Я с тобой.
Хотя мы далеко друг от друга,
Ты навсегда в моём сердце,
Ты не одинок…
Прошепчи три слова, и я прилечу.
Детка, ты ведь знаешь, что я буду рядом,
Буду рядом…
Ты не одинок,
Я с тобой.
Леди лишь под конец открыла глаза и обернулась. Как не хотелось выходить из транса! Она будто бы обновилась изнутри, все грехи были сняты, а сама она вышла навстречу чему-то новому, чему-то светлому. Певец мягко улыбался, наслаждаясь уютной атмосферой.
— Я рада тебя видеть, — сказала леди.
Мужчина ответил лёгким поцелуем. Он, сняв пиджак, присел в кресло рядом. Эдриан с нетерпением предвкушал предстоящую беседу.
— Эдриан, я хотела бы… открыть тебе глаза на всю правду своей жизни. Нет смысла что-то скрывать, да и я не хочу этого. Ты должен знать.
— Я приму всё, родная. Мне всё равно, какие ошибки ты совершала в прошлом — я их делал не меньше. Просто хочу, чтобы ты была со мной, чтобы ты стала моей.
«Хотя о чём я мечтаю? Этого никогда не будет», — хотелось добавить ему. Леди открыла первую страницу альбома. На фотографии стоял невероятно красивый молодой мужчина в форме генерала. Его взгляд был необычайно мудр и проникновенен. Казалось, что этому человеку были известны все твои тайны. Подтянутая мраморная кожа выглядела прозрачной, тонкие губы в полуулыбке.
— Эд, это мой… муж, если можно так сказать. Мы не были расписаны, но всегда считали друг друга супругами. Его звали Норман. Он, в своем юном возрасте, являлся генералом секретного отдела ФСБ, почётным работником. Его любили и уважали все, даже враги. Он — король, понимаешь? Природа наделила его природной статью, мощью и моральной силой. Он был очень сильным и мудрым мужчиной.
Певец с пониманием кивнул. Ему действительно было интересно узнать, кого раньше любила Стальная леди. Полюбить её — легко, сложнее — завоевать. Эдриан словно бы хотел перенять секрет совершенства этой личности. Он и сам чудесно понимал, чувствовал, что Норман — непростой и крайне сильный человек. Он располагал к себе.
— Я очень сильно любила его. Он всегда старался уберечь меня, прикрыть тыл, сделать меня лучше. Малейшую опасность, которая только могла мне угрожать, он уничтожал. С ним я жила счастливо, но недолго, к сожалению. Его убили в собственном кабинете, а я не смогла помочь. Муж был замешан в игре, о которой мне и сейчас помыслить страшно даже сейчас.
Было понятно, что леди крайне тяжело говорить о кончине любимого человека. Сердце Эдриана болезненно сжалось, когда он увидел грустные глаза девушки. Он не мог ничего поделать с её горем. Его крупная ладонь моментально накрыла хрупкую руку леди. Певец понимал, что любые комментарии здесь лишние, да и бессмысленные.
На следующей фотографии была изображена миловидная девушка в домашнем платье. Она нежно улыбалась, а её глаза сверкали счастьем. Русые пряди спадали на плечи, касаясь ткани.
— А это моя мама. Я её совсем не знаю, мне не было и пяти, когда она ушла из жизни из-за болезни. Очень жаль, что судьба так распорядилась.
— Моя мама тоже ушла очень рано... Это очень больно, я знаю. Чувствуешь себя каким-то неполноценным, лишённым самого дорогого. Я тебя понимаю, родная.
На следующей фотографии был изображён достаточно красивый, статный, сильный и по виду авторитетный мужчина. Было сразу видно, что он многое пережил и перетерпел на своём веку, и сделал это крайне достойно. Его глаза были какими-то уставшими, но счастливыми. Легкая седина коснулась русых волос, а лоб изрезали морщинки.